"Она шла меня убивать!". Как ученица лиепайского техникума напала на руководителя курса

Она подтвердила, что к произошедшему причастно несовершеннолетнее лицо, которое было задержано и в отношении которого проводят процессуальные действия.

Уже в воскресенье Kurzemes Vārds в социальных сетях заметил информацию, что в Лиепае ранена учительница, и на основе этого случая начались широкие дискуссии о незащищенности педагогов.

Вчера нам удалось связаться с пострадавшей - учителем Лиепайского государственного техникума Илзе Элизабете Романченко, а напавшая на нее - семнадцатилетняя ученица первого курса, которая, по словам пострадавшей, душевно больна.

Внезапно напала со спины

В субботу Илзе Элизабете Романченко, как обычно, работала в своей студии на улице Ф. Бривземниека. Примерно в 10:30, подождав, когда женщина останется одна, к ней вошла 17-летняя девушка, ее ученица с первого курса Лиепайского государственного техникума.

Она напала внезапно, со спины. "Угроз не было, она просто начала наносить мне удары ножом. Я стала кричать, пыталась бежать, уворачиваться от ударов, но она продолжала их наносить. Потом я споткнулась и оказалась на полу, продолжала кричать, она начала закрывать мне рот.

Когда она зажала мне рот рукой, чтобы заглушить крик, я поняла, что это мой шанс -

я вцепилась зубами ей в руку и не отпускала, а второй рукой пыталась оттолкнуть ее, но она продолжала махать ножом и наносить им удары.

Ее глаза были безумными, я кричала, не расслабляя челюсти и крепко сжимая зубами ее руку. Кое-как удалось добраться до двери, я распахнула ее и выбежала на улицу, там мужчина выходил из машины, подбежал ко мне, тем временем ученица убежала, нож выбросила там же на улице," - рассказывает о произошедшем Илзе Элизабете Романченко.

Вчера она находилась в отделении хирургии Лиепайской региональной больницы после дня, проведенного в реанимации. У нее проколоты легкие, есть другие телесные повреждения.

"Повезло, что мои дети не сироты", - сказала учительница.

В студии есть охрана, у хозяйки есть кнопка тревоги, но все произошло настолько быстро, что она не успела ее нажать. "Успела бы, если бы она была у меня в руках", - говорит Романченко.

Позже мужчины на улице сказали, что слышали какие-то крики, но подумали, что в помещении просто кто-то ругается.

О том, что у напавшей ученицы есть диагноз с кодом F21 (шизотипические расстройства), примерно неделю назад ее проинформировала мама девочки.

Она написала в э-классе руководителю, что дочь хочет освоить профессию, улучшить знания латышского. Пояснила, что девочка может замыкаться в себе, у нее есть трудности, связанные с коммуникацией, ей сложно отвечать перед аудиторией. Иногда, чтобы успокоиться, она рисует в своем блокноте, не снимает наушники, потому что так чувствует себя спокойнее.

Еще иногда бывают побочные эффекты от медикаментов, когда глазные яблоки двигаются вверх, и в эти моменты ей сложно что-то сделать. Особенно в начале учебы у нее был большой стресс. "Буду благодарна за спокойный подход. Заранее благодарю за понимание", - написала мама педагогу.

Могла заколоть кого угодно где угодно

"Тише всех остальных, но для первокурсников это характерно - один более тихий, другой более энергичный", - рассказывает Романченко о том, замечала ли она что-то в поведении девушки.

Раньше девушка не посещала ее студию, но знала, что она у учительницы есть, в беседе она выразила интерес к искусству, допустила вероятность, что придет. "В сентябре у меня с курсом было два занятия, одно из них прошло в музее, второе было в аудитории," - отметила педагог, дав понять, что напавшую толком не видела.

На вопрос, что могло вызвать внезапную агрессию девушки, у нее нет ответа.

"Вчера мне звонила ее мама и в беседе призналась, что дочь раньше нападала и на нее саму.

Вроде как несколько дней не пила назначенные лекарства, мама записала ее к врачу, но раньше октября было не попасть.

У меня, конечно, такой информации не было. Ее не было ни у кого в школе. Тогда я, наверное, была бы осторожнее, когда она вошла в студию, конечно, успела бы нажать кнопку тревоги. Но, может быть, и не успела бы. Все же сказала маме, что ей повезло, что ее дочь не стала убийцей", - рассказала учительница, отметив, что за многое несет ответственность мама - пила ли дочь лекарства, посещала ли своевременно врача.

Изучая социальные сети, коллеги учительницы выяснили, что девушка открыто восхищалась такими книгами, как "Я - серийный убийца" или "В тени убийцы". "Она шла меня убивать!" - считает раненая учительница.

Романченко предстоит физическое и эмоциональное восстановление. Сможет ли она после произошедшего вернуться на работу в Лиепайский государственный техникум, она не знает. В своей студии педагог работает индивидуально, будучи знакома с каждым, а в школе получает лишь формальную информацию об учащемся, что и стало благоприятной почвой для такого инцидента.

"Нападение могло произойти где угодно - в туалете, в темном коридоре, школьном дворе, и жертвой мог стать кто угодно", - говорит Романченко.

Главный вопрос учительницы после инцидента - о том, насколько не защищен учитель, реализуя так называемую модель "инклюзивного образования", которая предусматривает возможность обучаться детям с проблемами со здоровьем, в том числе ментальным, вместе с другими детьми.

"На бумаге это выглядит красиво, но в реальности у этих детей нет ассистентов, без которых они даже не могут находиться, у учителей нет информации о диагнозе, потому что, видите ли, существует Закон о защите данных. То есть нам надо ждать, пока кого-нибудь убьют?" - спрашивает раненая учительница.

Именно то, насколько педагог не защищен в этой ситуации, взволновало и других ее коллег, которые также обсуждают вопрос об ответственности, если бы девушка напала на кого-то из однокурсников в аудитории.

У школы не было никакой информации

"Это что-то чрезвычайное и ненормальное, мы все еще пытаемся осознать произошедшее", - вчера Kurzemes Vārds сказал директор Лиепайского государственного техникума Агрис Рупертс, комментируя произошедшее.

О том, что учительнице нанесли удары ножом, он узнал в воскресенье, когда Романченко лично об этом сообщила. "Мы обеспечили максимальную безопасность в школе как для учащихся, так и для учителей. К сожалению, на то, что происходит вне школы, мы не можем повлиять", - говорит он.

Вчера Рупертс пересмотрел документы, которые были поданы при поступлении учащейся в учебное учреждение. "Было заключение семейного врача, что девушка может осваивать выбранную профессию", - рассказал он. Но о том, что были серьезные проблемы со здоровьем - ничего.

"Если человек состоит на учете, у него есть право не информировать об этом учебное учреждение,

мы со стороны учебного учреждения тоже не можем получить такую информацию, учитывая защиту данных физического лица.

Это свободная воля родителей - информировать школу. К сожалению, это так", - сказал он.

У Рупертса есть информация, что у пострадавшей учительницы была переписка с мамой девушки, которая предупреждала, что у ее дочери есть проблемы с выступлением перед аудиторией, с коммуникацией. "Но больше информации о ее проблемах, о том, на что школе надо было бы обратить внимание, у нас не было," - указывает Рупертс, добавляя, что мама воспитанницы не говорила с ним или с кем-то из руководства школы о проблемах дочери со здоровьем.

Возможно, ей казалось достаточным, что она обратилась только к руководителю курса Романченко.

Девушка начала учебу в техникуме этой осенью после окончания 9-го класса по программе "Специалист по стилю и изготовлению одежды". Во время учебного процесса с ней встречалась педагог техникума Лигита Реймане. "Девушка была милой, тихой", - описывает Реймане.

Произошедшее на выходных учительницу шокировало.

"Это так непонятно, почему она отправилась ее искать… Почему она решила, что руководитель курса именно то зло, которое причиняет ей боль.

У коллеги вообще было мало занятий с этим курсом, мы с ними [студентками 1-го курса] не познакомились, это не так быстро".

Ничего не поняла, стресс был огромный

У девушки были сложности с освоением учебного материала, потому что латышский для нее не родной язык .

"Вспоминаю, как в мастерской, куда приходил помогать 2-й курс, показали, какие у нас есть приборы, рассказали о специальности. Я подошла, спросила по-русски, поняла ли она что-то из сказанного, и она честно сказала, что абсолютно ничего. Не знаю, что думала ее мама о том, как мы учимся, потому [привела дочь в учебное учреждение] с такой надеждой, что она сможет творчески самовыражаться и выучить латышский. Но так нельзя. Поэтому могу себе представить, каково ей было, когда она посещала физику, химию, математику…

Это для нее стало настоящим дискомфортом, ты не можешь чувствовать себя хорошо, если ты ничего не понимаешь", - говорит Реймане.

Она указала, что остальные педагоги, столкнувшись с этой ученицей, были в растерянности, как ей учиться. "С руководителем курса еще обсуждали, что нужна общая беседа, надо получить разрешение на составление особой программы. Потому что понятно, что она не может включиться и учиться со всеми остальными учениками. Но было много непонятных моментов о том, как это реализовать на практике. Четырехлетняя группа и программа - она трудная, первые два курса серьезные. Другая среда, незнакомые преподаватели, в тому же подростковый возраст. Для каждого здорового подростка это достаточно серьезно. В данном случае это безумие, и, возможно, это и обострило, и спровоцировало ситуацию", - считает Реймане.

На данный момент работаем "в нормальном режиме", говорит директор. С группой, в которой училась напавшая девушка, встретился социальный педагог, планируется встреча также с педагогом с образованием психолога. "Думаю, что у группы шок из-за произошедшего", - обосновал мероприятия Рупертс.

О произошедшем сообщили как в Министерство образования, так и в Государственную службу качества образования. "На то время, пока выясняются обстоятельства, девушка отстранена от обучения", - подтвердил А. Рупертс. "Надеемся на то, что у педагога со здоровьем все наладится. Это то, что вряд ли получится стереть из памяти", - признался он.

"Инклюзивное образование - хорошая и реализуемая модель, - все же считает Реймане. - Но это сложно и индивидуально".

До этого Реймане никогда не ощущала у кого-то в техникуме страха. "Думаю, это был исключительный случай, причиной которого стал диагноз девушки, и случай нельзя воспринимать как что-то повседневное", - говорит учительница, характеризуя обстановку в техникуме.

Права пациента и общественные интересы

Главврач Лиепайской приморской больницы, детский психиатр Эвия Силиня узнала о произошедшем только из Kurzemes Vārds.

"У каждого человека есть право на образование, вообще на жизнь, независимо от его диагноза, иначе это дискриминация. Сейчас происходит интеграция пациентов с разными физическими и психическими расстройствами в общество. Другой вопрос, на сколько пациент критичен к своему здоровью, пьет ли назначенные медикаменты, своевременно ли обращается к врачу. Психические нарушения имеют специфику, которая заключается в том, что не хватает именно этой критики", - говорит Э. Силиня.

Но если пациент не достиг совершеннолетия, вся ответственность ложится на родителей. "Если у ребенка есть нарушения, в том числе психические, то обязанностью и хорошим тоном станет информирование об этом окружающих. Если это сделано, то остальные могут пытаться избежать или в любом случае учитывать то, что этот человек отличается от окружающих", - говорит доктор.

"Проявление диагноза может наступить как внезапно, так и постепенно",

- добавила она после просьбы прокомментировать, было ли возможно предвидеть ухудшение эмоционального состояния девушки.

"Школа не входит в круг тех учреждений, у которых есть право запрашивать информацию о диагнозе, такого права также нет у социальной службы. Его может запросить лишь медицинское учреждение или правоохранительные органы, например, прокуратура, полиция, Сиротский суд. Информация о здоровье лица, в том числе об инвалидности, - очень личная информация, защиту которой устанавливает законодательство", - поясняет Э. Силиня.

"Но после таких случаев вновь появляется вопрос о правах психиатрических пациентов. За их ограничение правоохранительные органы часто упрекают. Но дело в том, что происходит столкновение прав и интересов. С одной стороны - право общества чувствовать себя в безопасности, а с другой - права пациентов интегрироваться в общество", - поясняет специалист сложность ситуации.

RUS TVNET в Telegram: Cамые свежие новости Латвии и мира на русском языке!