В сети гуляют снятые российской стороной ролики из Белгородской области с разбитой бронетехникой и трупами солдат, на которых видны желтые ленты - такие знаки отличия носят бойцы ВСУ и члены так называемых Русского добровольческого корпуса (РДК) и легиона "Свобода России" (ЛСР), объявленного в России террористической организацией и запрещенного.
Российские власти называют эти подразделения "украинскими диверсионно-разведывательными группами", однако в Киеве связь с ними отрицают.
"Корпус" и "легион" отметились уже несколькими рейдами на российскую территорию и тоже демонстрируют трупы убитых и пленных, судя по всему, российских солдат. На одной из видеозаписей - тело, как утверждается, российского офицера, погибшего в ходе операции. По данным главного управления разведки Минобороны Украины, это старший оперативной группировки "Белгород" российской армии полковник Андрей Стэсев, он был убит в ночь на 5 июня в селе Новая Таволжанка Белгородской области.
Об очередном вторжении и захвате села Новая Таволжанка в Шебекинском районе, у самой границы с Украиной, члены РДК объявили 4 июня.
В Минобороны России заявили, что отразили атаку диверсантов, но сообщения о боях и артударах в районе села продолжали поступать. Губернатор Белгородской области Вячеслав Гладков еще 5 июня вечером признал, что представители властей не могут войти в село из-за обстрелов.
Лишь 7 июня агентство "РИА Новости" выложило в сеть кадры из Новой Таволжанки: "Люди эвакуированы, город пустой, находится под контролем войск РФ", - рассказывает корреспондент на видео. На кадрах, сделанных съемочной группой при объезде села, в котором проживали более 5 тысяч человек, действительно нет ни души.
Но и 8 июня поступали сообщения о продолжающихся перестрелках в районе села.
События в Новой Таволжанке, наряду с непрекращающимися обстрелами других населенных пунктов Белгородской области, включая некогда 40-тысячный, а ныне полуопустевший райцентр Шебекино, вызывают ропот у населения российского приграничья - и не только. Люди жалуются на то, что власти не могут защитить их, и, рискуя попасть под уголовную статью, высказывают сомнения в боеспособности российской армии и спецслужб.
Почему многотысячная российская армия по меньшей мере трое суток отбивала у относительно немногочисленной группировки одно село?
С диверсионно-разведывательными группами (согласно российской формулировке в отношении воинских формирований РДК и ЛСР) всегда трудно бороться. Одно дело - вражеские регулярные части на линии боестолкновения. Такой противник тоже опасен, от него стоит ждать неприятных сюрпризов, но его действия рациональны и целенаправленны, их можно предсказать и подготовить ответ. Не станет он из одной прихоти захватывать населенный пункт, который у него заведомо нет шансов удержать. Его принадлежность, численность и вооружение примерно известны. Худо-бедно, но он старается придерживаться правил ведения войны.
Действия диверсионно-разведывательных групп, особенно непонятной принадлежности, как в случае с "легионом" и "корпусом", далеко не всегда подчинены такой логике. Бывает, они появляются там, где их меньше всего ждут - на участках, не представляющих стратегической важности. Их цели и задачи зачастую неясны, а первые доклады с мест о ситуации противоречивы.
Одни сообщают о якобы захвате целого села в заложники, как это было, например, во время рейда РДК в Брянскую область, другие - о минировании зданий, засадах, боях и выдвижении групп противника в различных направлениях. Дополнительную неразбериху вносят СМИ, как официальные, так и неофициальные, непрерывно выкладывая различные версии происходящего.
Многие из этих сообщений в итоге не подтверждаются, но их проверка отнимает время и ресурсы. Между тем ситуация действительно развивается: вторгшиеся группы быстро меняют дислокацию, атакуют в разных местах, при необходимости рассасываются. Немедленно бросить против них в бой пехоту с техникой - есть все шансы угодить в засаду (возможно, так и произошло в случае с гибелью полковника Стэсева). Пускать в ход артиллерию - высок риск накрыть огнём своё же мирное население.
К тому же ДРГ не обременены задачей удержать определенную территорию. Чаще всего они выходят на свободную охоту и потому довольно непредсказуемы. Пришли, постреляли, ушли.
Но глубина их проникновения постепенно увеличивается. Начинали они с 2-3 км в Брянской области, в районе Грайворона продвинулись до 5-7 км, в районе Новой Таволжанки - местами до 10 км. И назвать их действия бессистемными нельзя.
Независимо от характера боевых действий на приграничных территориях российское командование вынуждено держать на этих направлениях значительные ресурсы. Но перебрасывать дополнительные армейские резервы к линии границы оно, видимо, считает нецелесообразным - по ряду причин.
Во-первых, общий смысл атак на российское приграничье лежит на поверхности - раздёргать российские войска, вынудив их стянуть большие силы с других участков, в том числе из зоны боев в Украине, в ущерб собственным замыслам, и российскому командованию не хотелось бы идти на поводу у противника.
Задействовать дополнительные силы пограничных войск и Росгвардии в такой ситуации вряд ли имеет смысл - по сути, это легко вооруженная пехота, боевые возможности которой ограничены. Ей трудно противостоять формированиям, которые используют для прорыва границы серьезную технику, включая танки и артиллерию.
Во-вторых, высокая концентрация войск вблизи границы и нахождение их в режиме ожидания очередного набега с сопредельной территории ставит их под угрозу артиллерийских ударов и атак с воздуха, например, боевыми дронами.
В-третьих, любое решение плотно оборонять границу с Украиной в условиях войны будет половинчатым. Её протяженность в Брянской, Курской и Белгородской областях составляет более 1100 км, а исходя из нормативов российского генштаба, для обороны 3-5 км участка на глубину 3 км необходим один мотострелковый батальон, не считая средств огневой поддержки, вспомогательных подразделений и оперативных резервов в глубине обороны - по меньшей мере еще столько же, а желательно в разы больше. Плюс войска для ротации.
Даже если брать по самому минимуму, одних боевых подразделений на первой линии потребовалось бы около 110 тысяч человек. Таких свободных резервов у российского командования нет. И даже если бы были - это всё равно не снимает проблему обстрелов населенных пунктов на российской территории. Точно так же, как обороняющие Харьков пехотные и бронетанковые части ВСУ не могут защитить город от российских обстрелов и ударов с воздуха.
В такой ситуации действия российских военачальников выглядят прагматичными - основные силы находятся на втором рубеже обороны, в относительной безопасности и готовности к отражению серьезного наступления, если такое состоится. Что же касается населенных пунктов близ границы - им уготовано оставаться в зоне боев. Судя по всему, пока не кончится война.
Чтобы продолжать получать новости Би-би-си, подпишитесь на наши каналы:
Подпишитесь на нашу рассылку "Контекст": она поможет вам разобраться в событиях.
