"Лукашенко хочет пугать соседей". Эксперт о судьбе Пригожина (1)

О том, где находится Евгений Пригожин, какие задачи будет выполнять ЧВК "Вагнер"в Беларуси и какую роль в этом на самом деле играет Александр Лукашенко, DW побеседовала с Максимом Саморуковым, научным сотрудником Берлинского центра Карнеги по изучению России и Евразии.

С февраля 2015 года по апрель 2022 года он был научным сотрудником Московского Центра Карнеги. С 2009 года и до прихода в Московский Центр Карнеги Саморуков работал в независимом интернет-издании Slon.ru - сначала корреспондентом, затем редактором и международным обозревателем. Основные темы его публикаций - российская внешняя политика, Восточная Европа и ее отношения с Россией, Балканы, европейский кризис, проблемы перехода к демократии.

DW: Что означают слова Лукашенко, что Пригожин на самом деле не находится в Беларуси, а его местонахождение сейчас - Санкт-Петербург, и что предложение Лукашенко остается в силе, и "вагнеровцы" могут и далее размещаться на территории Беларуси. Насколько вообще всерьез можно относиться к такого рода заявлениям?

Максим Саморуков: Я думаю, что Лукашенко имеет в виду реальную ситуацию - скорее всего, в данный момент Пригожин действительно не находится в Беларуси. Но в перспективе Лукашенко очень хотелось бы повысить свой международный статус или хотя бы региональный статус и переманить "вагнеровцев" в Беларусь, чтобы этой компанией по-прежнему руководил Пригожин, который так хорошо известен на Западе, и им можно будет, например, пугать соседей или что-нибудь такое, использовать для давления на окружающих, для повышения собственной важности. Вот он что имеет в виду.

Насколько он может это реализовать? Но уже, судя даже по тому, как он сам говорит, он не очень в этом уверен. И я не думаю, что это так уж от него зависит. Это, скорее всего, будет решать совсем не Александр Лукашенко, это будут решать совсем в других местах в Кремле. И если Кремль захочет, чтобы какая-то часть ЧВК "Вагнер" переехала в Беларусь во главе с Пригожиным, то, наверное, это будет возможно на какое-то время.

Но, в целом, мы видели, что Путин высказался довольно жестко о ЧВК "Вагнер", он назвал их несколько раз предателями. И вообще все его высказывания не сулили Пригожину никаких приятных перспектив. Мы знаем, как Владимир Владимирович относится к предателям, что для него это самый страшный грех. Мы знаем, как он обошелся с другими, с теми, кого он считал предателями. Поэтому я бы не был слишком оптимистичен по поводу возможностей Евгения Пригожина начать свой бизнес где-нибудь еще, тем более в Беларуси, где, в общем-то, российские спецслужбы чувствуют себя довольно вольготно.

- Как вы думаете, почему так много тумана вокруг каких-то условий или подробностей о размещении ЧВК "Вагнер" в Беларуси? То есть, собственно говоря, мы не знаем об этом практически ничего.

- Тумана много потому, что Кремль не хочет представлять это соглашение с Пригожиным, как соглашение. Потому что любое соглашение заключается между относительно равными сторонами. Путин ведь объяснил, что это было. Это был случайный бунт, предательство каких-то страшных, забывшихся болванов, которых надо просто выгнать из страны, как минимум. А еще лучше наказать еще как-нибудь посерьезнее. И то, что он с этими людьми, с Пригожиным, будет заключать соглашения на равных, это невозможно представить. Тем более, что там будут какие-то условия, которые Кремль будет обязан соблюдать. Все это очень унизительно для Кремля, чтобы представлять публично.

Даже Лукашенко при всех его бесконечных разговорах о том, как он мастерски все разрулил, как это было серьезно, что только он и спас ситуацию, на самом деле все равно понимает, что не стоит так уж прямо указывать эти условия и ставить Кремль в настолько неудобную ситуацию, когда он будет связан какими-то публичными обязательствами. Сейчас никаких публичных обязательств нет. Поэтому это еще раз подтверждает, что положение Пригожина и его ЧВК "Вагнер" на самом деле очень нестабильное, и Кремль может интерпретировать те неформальные обязательства, которые он взял на себя во время разговоров, при посредничестве Лукашенко, как ему захочется.

- Чем вызвано такое активное посредничество со стороны Лукашенко? Какие выгоды для него вырисовываются на этом фоне?

- Ну, больше всего, я думаю, это укрепление ценности Лукашенко для Кремля. По сути, он же решил внутрироссийский кризис. Какие-то другие российские сановники, типа Бортникова или Вайно, они не смогли этот кризис решить, а он решил, и вот этим он ценен для Путина. То есть, это не столько какое-то международное посредничество или какая-то новая внешнеполитическая роль Лукашенко. Это, скорее, роль Лукашенко как того, кто может решать проблемы для Путина, которые сам Путин не хочет решать, не хочет на это отвлекаться. Это слишком мелко, далеко от его геополитических приоритетов. А Лукашенко за него это решил. Наверное, ему положены какие-то плюшки в награду - за то, что он так хорошо справился и помог выйти из сложной ситуации Кремлю с минимальными потерями.

Но я бы не преувеличивал. Потому что понятно, что мятеж был обречен и без всякого вмешательства Лукашенко, что вся элита встала на сторону Путина, все силовики подтвердили свою лояльность. Никто Пригожина не поддержал, и сам Пригожин на самом деле не знал, что ему делать дальше. И в этой ситуации нашелся бы выход и без Лукашенко, который оказался очень вовремя в нужном месте и позволил решить это все без каких то серьезных проблем.