"Я очень далек от того, чтобы опустить руки". Noize MC о себе, о музыке и о политике

Иван Алексеев говорит, что сейчас он и его группа занимаются тем, что периодически создают аудио и видео, которые размещают в том числе на еще не заблокированных в России интернет-ресурсах. Связь с оставшейся в стране аудиторией он потерять совершенно не боится. «Связь со своей аудиторией умудрялся не терять даже [лидер одной из главных андерграундных групп России „Гражданская оборона“] Егор Летов в 1980-е годы» — говорит он.

В одном из своих интервью ранее он говорил, что «в современном мире физическое присутствие — это инерция ХХ века».

«Мой диалог с аудиторией выстроен таким образом, что большинство людей по-настоящему вовлечены в какую-то нашу активность. Они находят способ связаться с нами, несмотря ни на что», — объясняет он.

Алексеев говорит, что не относится к разряду поп-сенсаций, и ему не интересны миллиарды просмотров на ютубе. Расширить аудиторию, он, конечно, хочет, но «не любой ценой».

«Диджитал, естественно, это основная форма взаимодействия с аудиторией. И, наверное, для меня это единственный способ показать новым людям то, что я делаю. Официальные средства массовой информации никогда большую роль в моей карьере не играли», — говорит он.

Музыкант добавляет, что, конечно, концерты без физического присутствия — это «тяжеловато», но у группы уже есть опыт их проведения онлайн, и Алексеев говорит, что планирует развиваться и в этом направлении.

В современном мире соцсетей и коротких вирусных видео Алексеев определяет себя так: «В этом спринтерском мире никто не задумывается о том, что быть марафонцем — это тоже способ».

Он говорит, что особенно интересно ему наблюдать за людьми, которые сегодня открывают для себя его музыку. «Теперь на моей стороне время, и, видимо, по-другому уже не будет. Есть некий серьезный фундамент [из песен и альбомов], где люди открывают для себя много нового. Кому-то нравится определенный период, кому-то нравится другой. И и это интересно», — говорит он.

Он приводит в пример песню «Люди с автоматами», которую они с певицей Монеточкой (тоже объявлена в России «иностранным агентом») выпустили в 2018 году. После начала войны она неожиданно вышла в топы «Тик-тока» — при том, что сами музыканты не предпринимали для этого никаких усилий.

Сыновья Ивана Алексеева любят современные короткие форматы, но некоторые ограничения для них тоже есть. «Не надо оголтевать, иди книжку почитай», — улыбается он.

Тем не менее, они слушают много музыки, в том числе альбомы отца. «Они слушают мою музыку на полном серьезе, им нравится, это их самостоятельный выбор, и мне, конечно, это очень приятно», — говорит он.

Когда они что-то не понимают, то спрашивают, а отец объясняет им, что имел в виду в тех или иных строках и песнях: «Что хотел сказать автор? Вот тот случай, когда можно спросить напрямую».

Алексеев говорит, что не прикладывает больших усилий, чтобы вписаться в современный музыкальный рынок и «быть в тренде».

«Бессмысленно пытаться в этом потоке как-то лавировать, — объясняет он. — А в моем случае я вообще не понимаю, зачем это делать. Я свои 20 млн просмотров на клипе „Иордан“ собрал за девять лет. И еще через десять лет их будет, наверное, 50 млн или 70 млн. А кто-то свои 20 млн получил за неделю, но они навсегда останутся 20-ю, про которые никто не вспомнит».

Название Noize MC как группы существует с 2006 года, а до этого и сейчас это музыкальный псевдоним самого Алексеева. После начала войны из ее написания исчезла буква Z, ее заменила буква русского алфавита З, а иногда это число три.

«Сразу, как только началась полномасштабная война, и Z стала символом российского вторжения, я посмотрел на название группы и решил его поменять. Идею предложил наш дизайнер, и мы единогласно ее приняли», — рассказывает он. Алексеев говорит, что не против того, что кто-то пишет Noize MC по-прежнему, но эта замена была своего рода сигналом всей аудитории.

Noize MC стремительно становился популярным с каждым новым треком в первой половине 2000-х. «Что тогда было успехом? Обрести аудиторию, понять и ощутить, что у нас есть слушатели, что я не говорю в пустоту. С самого начала очень верил в то, что я делаю, целенаправленно к этому шел», — говорит он.

Следующее, чего музыкант очень хочет добиться — это международная известность. «Я не планирую исключительно на русском языке выпускать музыку — не собираюсь чинить то, что не сломано, но мне интересно покорять новые горизонты, экспериментировать, делать какие-то шаги в новом неизвестном направлении», — объясняет он.

Алексеев добавляет, что люди, не знающие русского языка, тем не менее, чувствуют энергетику его треков, и ему очень хочется, чтобы они еще и поняли его.

Несмотря на то, что сам Алексеев написал много социальных или даже протестных треков, он считает, что в целом рэп и хип-хоп — не протестная музыка. «Изначально это была культура эскапизма, способ уйти от жестокой реальности, установить альтернативный, ненасильственный способ выяснения отношений между собой в виде всевозможных баттлов», — объясняет он.

Протестные нотки были и в западной культуре, но сейчас, говорит Алексеев, все топовые артисты поют про свой роскошный или якобы роскошный образ жизни, а русскоязычный хип-хоп во многом является калькой с западного. Рэп, считает он, уже давно стал просто частью поп-музыки, и уходить в протест ему и поздно, и не очень уместно.

Протест в музыке, по его словам, вообще не зависит от жанра. В 1980-е, смеется Алексеев, протестными считались рок-группы с напомаженными участниками, которые носили лосины: «Наверное, это была музыка протеста, но это был протест против мамы, которая не пускает гулять».

Сам себя музыкант политическим активистом не считает, просто иногда занимается этой деятельностью: «Времена просто такие, что если ты человек не бесчувственный, ты так или иначе будешь этим заниматься. Но при этом определять себя через это я бы не стал».

«Сформировавшийся порядок вещей в России угрожает и людям внутри России, и людям в остальном мире. Мне постоянно пишут люди, что [моя музыка] помогает не унывать и справляться», — говорит он.

При этом Алексеев добавляет, что есть много и таких, кто пишет ему, что он после начала войны стал «предателем и мразью»: «Меня это не то что как-то лично оскорбляет, мне жаль этих людей: вы меня слушали-слушали, а ничего не услышали».

Войну России и Украины Алексеев для себя определяет как мировоззренческую борьбу, где на одной стороне — диктатура, а на другой — демократия.

«Пока что исход не предрешен, но, конечно, сильнейший козырь в руках диктатуры. У нее не связаны руки, она принимает репрессивные меры по отношению к мирному населению — как своему, так и чужому. В этом плане она может себе позволить ходы, которые для стран-демократий неприемлемы. Это бесчеловечный козырь, но достаточно эффективный», — говорит музыкант.

Тем не менее, у него есть предчувствие, что закончится все победой демократических сил: «Победа диктатуры означает откат в варварство и деградацию. А глобально и общество, и человек настроены на поступательное движение вперед. Я думаю, что они [власти России] не могут победить на по-настоящему длительное время, потому что это противоестественно для людей. Да, ситуация ужасна, но я очень далек от того, чтобы опустить руки. Чувствую себя, честно говоря, все равно на подъеме».