Служила, была ранена, спасает ногу в Латвии. История хирурга с фронта

10 лет назад она работала в Донецке в Научно-исследовательском институте травматологии и ортопедии. Занималась изучением и лечением дегенеративных и онкологических заболеваний опорно-двигательного аппарата. Затем, после оккупации части Донецкой области, её Научно-исследовательский институт перевели во Львов.

С 2014 года Евгения сначала добровольцем, а через 3 года официально приступила к работе в качестве военного медика в рядах ЗСУ.

В 2017 году на фронте погиб её муж. Это стало ключевым в её решении связать свою жизнь с военной медициной.

"Я осознанно пришла на службу в Вооруженные силы Украины", - говорит Евгения.

Выполняя боевое задание, Евгения попала под танковый обстрел, что привело её сейчас в Латвию на реабилитацию после тяжёлого ранения.

Экстрим другого уровня

Она прошла обучение в Военно-медицинской академии по хирургии и курсы тактической медицины и отправилась на передовую. До 22 февраля служила в Донецкой области, затем в Киевской и в Херсонской областях.

Свой путь в зоне боевых действий Евгения начала как врач-волонтёр, позже приступила к службе в ВСУ как военный врач. "Лечили всех. Ведь и гражданские, проживающие в "серых зонах", тоже нуждались в медицинской помощи", - обращает внимание Евгения.

Дальше дослужилась до начальника медицинской службы боевой десантной бригады, ответственного за всю медицину, за уровень оказанной медицинской помощи и правильность лечения и за спасение раненых. Организовывала работу военных медиков в военных условиях и отвечала за качество её предоставления.

"Но знаете, это всё условности. На самом деле - если некому ехать на эвакуацию раненых, едет тот, кто может.

Нужен ещё один хирург - идёшь в операционную и оперируешь. На войне - конвейер раненых, и нужно успевать сделать всё", - рассказывает Евгения.

До войны Евгения занималась волонтёрской работой - во время соревнований по велоспорту в Карпатах она на велосипеде или мотоцикле, который она называет "моя жизнь", сопровождала группу спортсменов и при необходимости оказывала медицинскую помощь.

Но на фронте она столкнулась с экстремальными ситуациями на другом уровне.

"Самое страшное, что мне пришлось пережить - это авиационный налёт", - говорит Евгения.

В самом начале полномасштабного вторжения ее часть перебросили в Киевскую область. Там шли жестокие бои, поскольку план россиян был захватить столицу.

"Мы были на передовой, нашли место, куда могли эвакуировать раненых военных, смогли замаскировать медицинский УАЗик, уже полностью изрешечённый, и вытягивали из окопов раненых ребят", - вспоминает она.

Ночами были регулярные авианалёты.

"И так 11 суток. Мы были ничем не прикрыты в месте дислокации. Я постоянно переживала, что нас обнаружат и попадут по укрытию с ранеными", - рассказывает Евгения. - Не знаю как, наверное, адреналин, но мы всё равно делали свою работу. Другого варианта просто не было".

Работа на передовой

Евгения рассказывает, что на медиков на войне идёт охота.

"Медик на войне - цель для врага весьма ценная, - говорит Евгения. Ведь за каждым из них - десятки спасённых жизней раненых военных. - Стараются найти медика и ликвидировать в первую очередь".

Она рассказывает, что на позициях парамедики работают в экипировке весом до 35 килограммов. Рабочих периодов или смен на войне придерживаться невозможно.

Парамедик находится с подразделением столько, сколько длится боевое задание. То же самое с медиками, которые принимают эвакуированных в стабилизационных пунктах.

"Чаще всего это сутки, двое, трое, и меняют. Если нет - то иногда это просто работа на износ".

Не раз случалось, когда Евгения садилась за руль и мчалась на эвакуацию, а потом вместе с передачей раненых на стабилизационный пункт сама становилась за операционный стол.

"Военная медицина - это как бесконечная медицина катастроф", - говорит Евгения, ведь одномоментно нужно делать всё, чтобы спасти жизнь раненому, а то и нескольким одновременно.

"Приходилось оперировать на ящиках с гранатами. Медицинские вмешательства были разные: пулевые ранения кисти и пальцев, разбитые головы. Хирургических инструментов минимум, операционного стола нет. Пришлось оперировать в тех условиях, в которых находились. Это был даже не стабилизационный пункт. Но моя команда всё сделала, боец живой", - улыбается Евгения.

Сложный выбор

В поле медики сталкиваются с болезненным выбором - решать, кого вывезти первым, кого оставить ждать. Это называется "медицинской сортировкой".

"Есть такие раненые, которые в сознании, но если прямо тут, срочно не оказать помощь и не эвакуировать - раненый обязательно погибнет. Им оказывается помощь, и они идут на эвакуацию. Если раненый без сознания - он уже считается условно погибшим", - рассказывает она. А дальше говорит, что бывают случаи, когда такого раненого оставляют, а потом, когда возвращаются, видят, что он жив - пришёл в себя.

"Лечим всех, и пленных тоже", - говорит Евгения.

Допуск к пленному солдату российской армии осуществляется по процедуре. Командир должен убедиться, что медик, который мог бы предоставить медицинскую помощь военнопленному, не нанесёт ему вреда.

Однако и у медика есть право отказаться от лечения военнопленного. Но эти люди без лечения не остаются: "Мы прекрасно понимаем что каждый военнопленный - это шанс вернуть назад кого-то из наших".

Сама попала на операционный стол

Подразделение, в котором служила Евгения, из Киевской области перебросили в Херсонскую область. Здесь 29 августа 2022 года она получила тяжёлое ранение, уже третье по счёту.

"Я везла эвакуированных солдат в стабилизационный пункт. И, видимо, за нами следил дрон. Танк стрелял по нам несколько раз и в результате попал. Каким-то чудом мы успели разойтись в стороны от машины, снаряд прилетел ровно между нами. От меня до воронки было всего три метра", - вспоминает Евгения.

Один человек из группы погиб, один остался без части ноги, остальных удалось спасти.

"Теперь по рации пришлось вызывать эвакуацию нам", - говорит она.

Евгения пыталась понять, на что хватит сил - доползти до рации, которая была у другого военнослужащего, или сначала наложить турникет на собственную раненую ногу.

"Нас вывезли, и представьте - я попала на тот же операционный стол, где накануне сама оперировала раненого военного", - говорит она.

Дальше был долгий путь лечения, удаление осколков, 32 операции, часть из них - в Латвии. Ногу ей сохранили, но перспектива полного выздоровления пока не ясна.

Сейчас у неё короткая передышка, и опять операции. А дальше она снова рвётся в бой.

RUS TVNET в Telegram: Cамые свежие новости Латвии и мира на русском языке!