Пожар на Кемпес: пожарные сговорились со следователем

Он упал на матрас, который отец выбросил из окна в первые минуты пожара. И вот спустя «всего» 3 года и 4 месяца с момента трагедии наконец возбуждено уголовное дело о бездействии пожарных при тушении пожара. «Телеграф» пообщался с бабушкой выжившего Артура Надеждой Лысенок, чтобы узнать, как она относится к такой медлительности правосудия.

Жить заново

«Уголовное дело только возбуждено. Но это очень позитивный момент. Потому что состояние полной безнаказанности виновных нам очень мешало жить, — считает Надежда Лысенок. — Пожарные заявляли о том, что они не могут вести свои машины на частную собственность. Но ведь погибли люди. Думаю, это логический конец. Не хочу сказать, что я кровожадная и требую суда над конкретными людьми. Но они работали в должности пожарных, давали клятву. И несут прямую ответственность за то, что случилось. Нужно привлечь к этой проблеме внимание общества. Мы платим налоги, но если что-то происходит, нам говорят, что под окнами стоят машины, деревья и спасайтесь сами. Но так не должно быть».

Надежда воспитывает внука. По ее словам, он уже почти восстановил свое здоровье. За спиной многочисленные операции, и сейчас Артур живет более чем полноценной жизнью — играет в первом составе молодежной команды «Сконто» 1993 года рождения, учится в классе с математическим уклоном, усиленно изучает английский язык.

Однако главной своей заслугой бабушка считает то, что потеря отца, матери, брата и сестры не надломила Артура психологически. «Надлом происходит, когда ребенок чувствует себя несчастным, ненужным и невостребованным. Я старалась этого избежать и думаю, он себя несчастным точно не чувствует, — рассказывает Лысенок. — В мае у внука вообще нет ни одного свободного дня — после школы на тренировку, в выходные — игры, и практически нет ни секунды, чтобы он не чувствовал ритма жизни. В психологическом плане Артур очень сильная личность. Он понимает, что остался один и что ему надо сохранить светлую память о семье, но без каких-то потрясений».

Их учили по учебникам 1975 года

Жизнь самой Надежды Лысенок после гибели сына Вадима, его жены Ирины и их детей Николь и Эрнеста перевернулась в одночасье. По ее словам, Надежду в тот момент спасли только работа и необходимость воспитать внука. Помимо собственного бизнеса, на плечи бабушки легла и забота о фирме покойного сына, которую она считает своим долгом сохранить и передать со временем Артуру. Правда, дается это нелегко. «У меня раньше была фирма, которая занималась бухгалтерскими услугами, магазин Grāmatvedis, журнал «Бюллетень предпринимателя», я работала в аудите и оказывала консалтинговые услуги. Сейчас остались только журнал и несколько клиентов по аудиту, поскольку на большее нет времени», — признается сильная женщина.

Однако трагедия трехлетней давности по-прежнему рядом. «Самое частое место, куда я хожу, — это кладбище», — признается Лысенок. Говорить о чиновничьем безразличии, с которым пришлось столкнуться, без содрогания она не может и считает, действуй пожарные по-другому, людей можно было бы спасти. «В этом нет даже сомнения. Я думаю, в ходе судебного дела это будет доказано, — говорит Надежда. — Мой сын погиб, когда пожарные уже вошли в квартиру. И погиб только по причине их непрофессионализма — в окно, где спасались он и Артур, пустили струю воды, и из-за задымления сын должен был выйти на стену и сорвался, а Артур потерял сознание и тоже свалился».

Основной причиной произошедшей трагедии мужественная бабушка считает деградацию Пожарно-спасательной службы и системный кризис в структуре управления государством. «Дверь в квартиру моего сына пожарные открывали 40 минут, тогда как у специалиста на это уходит 2 минуты. Позднее глава Пожарно-спасательной службы Айнар Пенцис на вопрос, готовят ли пожарных открывать железные двери, ответил, что до пожара на Кемпес их никто этому не учил. Но ведь в 2006 году железные двери были уже у половины Риги, — возмущается Надежда Лысенок. — Я ни в коем случае не хочу, чтобы судебный процесс бросил тень на настоящих пожарных. Но их служба закостенела. Обучение там ведется по книгам 1975 года. Вот почему пожарным за это время не провели инструктажа по открытию металлических дверей. Просто в том пособии, которым они пользовались, отсутствовал такой раздел. Ведь никаких металлических дверей в 1975 году не было. И таких вещей много. У службы утрачены организационные первоосновы».

Сговор чиновников

Однако главное обвинение, которое Надежда Лысенок припасла для Пожарно-спасательной службы, это претензия в сговоре с целью замять дело. По словам женщины, следователь, занимавшаяся расследованием обстоятельств пожара на ул. Кемпес, некто И.Малика, сразу после закрытия дела получила должность начальника юридического отдела Пожарно-спасательной службы. Именно поэтому уголовный процесс удалось возбудить только сейчас.

«Ее специально для этого привезли из Цесиса. О том, как она вела дело, как она беседовала с нами, это отдельный разговор. Это крайне непорядочный человек. Малика закрыла дело в сговоре с Пожарно-спасательной службой и абсолютно открыто, нисколько не стесняясь, получила за это гонорар в качестве высокого поста, - утверждает Надежда Лысенок. — Когда я поставила эти вопросы тогдашнему министру внутренних дел Мареку Сеглиньшу, получилось все как всегда. В это время госсекретарем был Айвар Страуме (накануне трагедии он получил генеральский чин, передал Пожарно-спасательную службу Пенцису и ушел в Министерство внутренних дел). И каждый вопрос, который мы пытались задать, заканчивался на нем. Он писал, что это дело Пенциса. Раз ему понравилась И.Малика, то он ее взял на работу и т.д. Чиновничество показывает — не трогай нас, мы друг друга в обиду не дадим. Это даже не равнодушие, это преступное равнодушие, когда государственная машина работает на элиту — Малику, Пенциса. Они обслуживают друг друга, покрывают друг друга».