Режиссер из Москвы: в Риге мне попались актеры, подготовленные во всех планах

Магия - существует?.. А где искать от нее ключи?..

Марина Станиславовна Брусникина - режиссер, педагог, заслуженная артистка России, лауреат Государственной премии РФ, профессор, преподает сценическую речь и мастерство актера в школе-студии МХТ. Создатель и режиссер цикла мхатовских вечеров «Круг чтения и десятков востребованных публикой спектаклей, поставленных на сцене МХТ, театров «Сатирикон», «Современник», театр имени Пушкина, Московский академический молодежный театр.

Сайт театра

- Вы только что поставили в Риге спектакль «Ключи от магии»… Как родилась идея спектакля? Инициатива исходила из Риги?

- Идея исходила из Риги, от Эдуарда Цеховала, который тогда был директором театра и придумал, что в театре должен идти спектакль о Михаиле Чехове, потому что и театр носит его имя, и не так много театральных людей есть такого масштаба, которые имеют отношение и к Латвии, и к России, соединяют наши государства.

"Ключи от магии" в РРТ

Поэтому к юбилею Латвии и возникла идея сделать такой спектакль. И театром была заказана пьеса российскому драматургу Михаилу Дурненкову, который по документам создал эту пьесу. Мне дали уже готовую пьесу читать, и, надо сказать, я не очень охотно взялась это читать, потому что не очень люблю делать спектакли именно по документам. Мне кажется это очень сложно.

Но когда прочитала, мне пьеса понравилась. Она тронула меня эмоционально, что трудно бывает в документальных каких-то текстах. Мне кажется, Миша Дурненков нанизал материал на очень правильную идею, потому что о Чехове кто-то сегодня уже ничего не знает, а кто-то что-то знает… А кто-то о нем только слышал…

- … И путает Михаила Чехова с его дядей - писателем Антон Палычем…

- Да. И главное, что все это было - и этого нет, а есть только миф, воздух… И что вообще остается от театра? И лично для меня, как для человека, очень важна была именно эта тема: если уж от гения ничего не остается, то что тогда говорить про нас, про всех?..

Или остается что-то неосязаемое, неуловимое… И куда все это уходит, и что это вообще за такая материя - театр, потому что он существует только ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС, а остальное все - легенды.

- Мне кажется, это не совсем так, если говорить о Михаиле Чехове. Он-то как раз сейчас довольно модная фигура, и после долгого периода умолчания о нем заговорили не только в контексте театра…

- В мое время, когда мы учились, была эта фигура, которой всегда все интересовались, читали… Может быть сейчас такое время, когда все, про что он говорил, над чем он бился, стало востребовано.

Заниматься режиссурой... заставил Табаков

- Вы тоже - как и Михаил Чехов в свое время - и актриса, и режиссер, и педагог.

- Ну да…

- Скажите, а это тенденция, что актеры уходят в режиссуру? Хотят себя в разных качествах попробовать? Ведь актерская профессия - она зависимая?..

- У меня же не было желания заниматься режиссурой вообще никогда!.. Не мой случай, я вообще не хотела заниматься режиссурой, и не планировала. И мечты такой не было.

Не было у меня никаких планов вырваться из актерской профессии, из зависимости - я бы работала себе и работала. Все вопреки мне произошло, просто судьба так сложилась… Меня же практически заставили режиссурой заниматься. Олег Павлович Табаков заставил.

- Но зато Вы можете сравнивать, например, театр с актерской точки зрения и с режиссерской. И, работая как педагог, еще и работу со студентами и со «взрослыми» актерами тоже можете сравнивать. Кто, например, смелее?

- Что касается студентов и актеров, я вообще понимаю этой разницы, никак не понимаю - все люди. Со студентами, может быть, потому проще, потому что они неистовые, мобильные, готовы работать 24 часа в сутки… Но ведь и с актерами - если складывается команда единомышленников - так же. И они тоже все эти качества в себе имеют. Но для меня как-то все они дети.

А что же касается разницы между актерской и режиссерской профессии… Не хочу теоретизировать, могу сказать как было лично в моей судьбе.

Когда я была актрисой, часто оказывалась непокорной и могла подчиняться только людям, казавшимся мне умными, интересными, говорившими, как мне тогда казалось, какие-то правильные вещи.

Если же я попадала в руки какого-нибудь режиссера, которого я не уважала, то могла себе позволить взбрыкивать, иметь собственное мнение. Но когда я стала режиссером сама - а был период, когда я совмещала режиссуру с игрой на сцене - то я вдруг стала очень легко работать, как актриса.

И мне уже казалось: Боже мой, как же это легко: вот тебе сказали как - и ты сделай. Никакой ответственности!.. И как это легко, как это прекрасно… Режиссерская профессия, конечно, больше на себя берет, в смысле чувства ответственности, на тебе все держится. И я перестала капризничать вообще, когда стала заниматься режиссурой, стала, скажем так, покладистой артисткой.

- А как режиссеру Вам интереснее и легче работать с ершистыми, не согласными с Вами или с покладистыми?

- Очень люблю и в студентах и в актерах ершистость, когда в коллективе есть человек, с которым приходится возиться, есть антагонист. Мне это очень много дает. Я начинаю мобилизоваться, начинаю более определеннее свою точку зрения высказывать, и мне интересно человека обратить в свою веру.

- Вы работаете со студентами и актерами разных театров в Москве, в российской провинции, в Европе, а теперь и в Риге. Разница есть, как-то ощущается она? В Вашем рижском спектакле ведь заняты молодые актеры, недавние студенты, ребята с курса Игоря Коняева, не так давно пополнившие труппу Рижского русского театра.

- Нет, не чувствую никакой разницы… Да они и не студенты уже. Когда возникают какие-то общие цели, задачи, есть контакт, и общее взаимопонимание… Ведь на самом деле творчество это вещь азартная, хулиганская, радостная - при всех сложностях.

И в Риге мне попались актеры очень отзывчивые, очень мобильные и подготовленные - подготовленные во всех планах. Они воспринимают, что ты им говоришь - и пластически и голосово. Это подготовленные и одаренные люди.

А в чем тогда разница? Да, у кого-то больше опыта. Но в работе этой не было такого, что у кого-то главная роль, а у кого-то не главная. Была общая команда людей, которым ставишь задачи и вместе с ними думаешь, как из этого выйти…

- Вам интересно было с нашими актерами работать?

- Очень интересно!.. Там были Ольга Никулина и Катя Фролова - они постарше, но такие же молодые душой и активные, и столько в спектакль приносящие. И все ребята там были такие. Мне всегда интересно попадать в новый коллектив, когда есть переход от какого-то недоверия или непонимания, настороженности, которые только у меня в голове, может быть, и есть сначала …

А потом люди становятся командой, начинают тебя понимать, и привносить, и работать на общее дело… Мне кажется, в Риге у нас сложилась очень хорошая команда и атмосфера - и в театре, и в нашей конкретно компании. В нашей команде, все работали с большой отдачей.

Уроки Олега Табакова

- У нас в театре работали и работают сейчас многие ученики Олега Павловича Табакова…

- Да, и один из них - Женя Корнев - был занят и у нас в спектакле.

- Сейчас есть такое ощущение, что со смертью Олега Павловича в театре - и вне театра тоже! - целая эпоха уходит. Даже не знаю, как вопрос сформулировать… Скажите о Табакове, пожалуйста.

- Так и есть… Эпоха уходит. Сейчас для нас в театре время такое тяжело, мы много об этом и говорили, и думали. Вчера было девять дней…

Он ведь огромная планета, очень много сделал для людей. Вот я все это время я сейчас тоже очень много думаю: а что же главное остается?..

Понятно, что кино, что миф, что легенда… Понятно что в памяти всех нас, кто его знал и кто был связан с ним, Олег Павлович останется. Но для меня это огромный человек, который поменял мою судьбу, потому что как раз Табаков и заставил меня заниматься режиссурой, открыл мне этот путь в театре, буквально заставляя ставить в первое время спектакли…

Это известный случай, и я это где-то уже рассказывала, что когда я уже поставила два спектакля во МХАТе…

- И «Пролетный гусь» по прозе Виктора Астафьева был первым?..

- «Пролетный гусь» был первым… Потом была «Сонечка». И Олег Павлович меня встретил в коридоре и сказал: «А я тебя перевел в режиссеры из артисток.» И я заплакала, реально заплакала, сказал: «За что?!..» Потому что для меня это было ужасно, я не понимала, почему я теперь не артистка?.. А он очень четко понимал, что я должна заниматься этим.

Помимо того, что он имел огромное значение для меня, как для человека, я все время думаю: а что остается для меня самое важное, когда надо идти и дальше жить.

Для меня важно в этом человеке, что он очень любил жизнь, любил работу свою, любил людей и умел радость находить в жизни.

И про это много сейчас говорят. Но вот мы - не такие, и я не такая. Не знаю, кто еще - такой. Ему жизнь и работа доставляла радость. И это то, чему я, как сейчас понимаю, хочу у него учиться. И в моменты каких-то своих депрессий, я понимаю, что всегда надо так, как Олег Павлович - надо хотя бы пытаться помнить об этом, надо искать этот кислород.

И, конечно, его колоссальная способность помогать и включаться в других людей. Я вот тоже не такая: не хватает сил, времени, а у него хватало на всех. У каждого из нас ведь такое количество своих проблем, что не всегда хватает сил на других людей. А у Олега Павловича - хватало.

Его способность помогать, знать проблемы других, решать их, это что-то уникальное. Этому я тоже хочу как-то учиться, думаю про это, и в этом его уроки.

Русская проза и новые жанры сцены

... Прежде чем отправиться на интервью с Мариной Брусникиной, надо же было в Москве посмотреть хоть одну из ее знаменитых режиссерских работ. А тут такая удача - на Новой сцене МХТ как раз в свободный мой вечер - спектакль Марины Брусникиной по прозе Виктора Астафьева.

Канючить у кассы почти бесполезно, кассирша так прямо говорит: «Какой билетик, Вы с ума сошли?.. Да у нас люди годами мечтают «Гуся» посмотреть!.. Спектакль - лауреат Государственной премии, а мест в зале мало, так что приходите к шести утра в день начала продажи билетов на следующий месяц...»

Так что спасибо Марине Брусникиной за контрамарку! Не так часто испытываешь в театре настоящее потрясение. А после ищешь ту самую прозу Астафьева, чтобы перечитать. Сам спектакль в тот вечер был тоже особенный, играли «Пролетного гуся» в память Олега Павловича Табакова, «крестного отца» и этой постановки и нового театрального жанра, объединившего литературные чтения с праздником театральности, с многими режиссерскими и актерскими находками.

- Ваш «Пролетный гусь» по Астафьева уже более 15 лет на сцене. Мне накануне интервью посчастливилось спектакль посмотреть, и он был как раз посвященный памяти Олега Табакова. И зрителям сказали: Олег Павлович по праву может считаться крестным отцом спектакля, это он когда-то нашел материал. Как это было?

- Когда Табаков решил уже, что я должна ставить, он дал мне список авторов в несколько фамилий, в том числе Астафьев. И я выбрала, что давайте я сделаю Астафьева. И он мне сказал: ты давай, тогда прочитай последний его рассказ - «Пролетный гусь», он тогда только-только вышел.

Прочитала и поняла, что да, я буду это делать… А вторую часть спектакля, это уже я сама решила делать, потому что нельзя давать только «Гуся», нельзя чтобы зритель вот так… просто умер. Нужно сделать и еще что-то, и вторым актом я взяла еще один астафьевский рассказ, «Бабушкин праздник».

О спектакле

- Мне кажется, просто замечательно получилось!.. И в рецензиях, которых много на сайте театра, коллеги очень по-разному смыслы толкуют… Мне вот кажется, что истории эти - о том, какую бы полную и полноценную жизнь прожили бы герои, сложись все у них, воевавших, немножко счастливее…

- Нет, на самом-то деле рассказ «Бабушкин праздник» - из ранних, по времени он значительно раньше Астафьевым написан. Но в спектакле совсем нет такого ощущения. Кажется, что да - это все позже.

Продолжение на русском TVNET следует. Во второй части интервью с Мариной Брусникиной речь пойдет о том, каким разным бывает сегодня театр, нужны ли в постановках классики на сцене непременные «чепчики с жемчугами» и что обязательно надо смотреть в Москве, чтобы составить представление о современном российском театре.