Звезда Рижского русского театра Максим Бусел: «Я стал актером из мазохизма»

О хейтерах в фейсбуке и психопатах на сцене

Максим, правда ли, что вы готовитесь к международной карьере?

Не просто готовлюсь. Уже снялся в Киеве в музыкальной телекомедии с забавным названием «Курица». Играю солиста рок-поп группы, в которого влюбляется дочь его полного тезки, помешанного на классике. В фильме звучат мои песни. По образованию я хородирижер-пианист, сейчас активно осваиваю эстрадный вокал, также занимаюсь с педагогом из Оперы.

Раз уж заговорили о музыке. Какую вы предпочитаете?

И рок, и классику, в том числе современную. В юности заслушивался группами Queen и Metallica. Из классики безумно люблю Чайковского, Штрауса, Шопена, Баха. А Моцарта – нет, он для меня слишком правильный.

Многие актеры воспринимают свою профессию как психотерапию. Вы тоже?

Действительно, благодаря профессии сам себе становишься психологом и психотерапевтом. Все с корнем «психо» (смеется).

Роли освобождают, делают смелее, избавляют от физических зажимов, потому что физическое состояние тесно связано с внутренним. Убираешь плечевой зажим, осанка исправляется, начинаешь по-другому на мир смотреть.

Профессия страхует меня от многих ошибок: я постигаю их не на своем, а на чужом примере. Самая яркая моя работа в театре – моноспектакль «1900-й. Легенда о пианисте». Разбирая финальный монолог героя, я начал хотя бы примерно понимать, что важно в жизни, что нет.

Понимание приходит за счет глубокого анализа ролей, за счет сравнения себя с персонажами. Например, мой Протей в «Двух джентльменах из Вероны» показывает, чем оборачиваются импульсивность и страстность, а у меня самого этих качеств в избытке. В общем, я благодарен профессии, хотя она отнимает много здоровья и нервов.

Каково вам играть неуравновешенных персонажей?

Непросто. Например, в «Опасном повороте» я играю неврастеника-психопата. Чтобы быть убедительным, приходится сжигать собственные нервы. Наверно, я мазохист, потому и пришел в эту профессию. Иногда даже заболеваю от нагрузки.

Мы, актеры, насилуем свой организм, вставляем его в те, или иные обстоятельства – заставляем бояться, нервничать.

Очень сложно играть трагедии несколько дней подряд.

Приходилось ли вам отказываться от ролей?

Нет, пока еще не дорос до такого статуса. Бывали роли, которые не хотелось играть... Но в любом персонаже есть свое золото, которое надо разглядеть, расчистить и присвоить. Если ты не любишь своего персонажа, каким бы плохим он ни был, ты его не сыграешь. Надо понять его мотивы.

И обязательно оправдать его?

Да, чтобы сыграть максимально достоверно. Есть такая болезнь «синдром Отелло» – подвид шизофрении. Когда человек буквально сходит с ума от ревности. Мне жаль этих людей, но интересно их понять и сыграть.

Отстраниться от чувств своих героев со временем получается?

Я могу посмотреть на своих героев со стороны, посмеяться над ними. Например, над молодым глуповатым учителем Коте из «Ханумы». Но в день, когда надо Коте играть, я его максимально люблю. Человек легко программируется. Я провел эксперимент: весь день перед спектаклем «Медея» (я играю там вестника, который приносит ужасные новости) я слушал хардкор, и потом ходил ошалевший…

Перед «Легендой о пианисте» мне необходимо весь день пробыть в одиночестве, нужна внутрення тишина, чтобы настроиться на роль. Когда выпускал этот спектакль, всю неделю был один.

Персонажи — как маски, за которые можно спрятаться и проявить с их помощью свои эмоции. Без этих масок на сцене мне было бы неловко. Это как в фейсбуке: под ником ты один, а в жизни другой.

Вы в фейсбуке много времени проводите?

Не скажу, что там зависаю. В основном использую в профессиональных целях, делюсь постами о том, что происходит в театре, в моей творческой жизни.

Хейтерами обзавелись?

Да, но я на них не реагирую. Зачем ввязываться в споры, что-то доказывать? Пусть думают как хотят, всем невозможно нравиться.

О национальных проблемах в театральной среде

Когда вы начинали учиться, не боялись, что будете всю жизнь играть «кушать подано»?

Нас учителя предупреждали при поступлении: «Не обольщайтесь, третий справа во втором ряду - уже хорошо». Хотя нам повезло, нас автоматически приняли по окончании учебы в Рижский русский театр. Я понимал, что надо всему учиться. Другое дело, когда ты застреваешь в третьестепенных ролях, тогда надо все менять, ехать в другой город, искать другой театр, или менять профессию. Мои мечты не ограничиваются лишь Латвией. Хотя я очень ее люблю, здесь мой единственный дом, у меня даже татуировка в виде контура Латвии…

Что вас не устраивает в Латвии?

Сколько бы ни говорили, что у нас нет национальных проблем, она все-таки есть. Недавно вышло «Кольцо Намея», там сыграли многие латышские актеры и студенты, а русских актеров не позвали.

Нас не воспринимают, и это обидно. Из актеров нашего театра латыши знают Якова Рафальсона и Катю Фролову, которые снимались в латышских сериалах. Только немногим удается заявить о себе в латышской среде.

Даже Яне Лисовой, которая играет и у нас, и в латышских театрах, это дается с трудом.

Вы сильно зависите от мнения зрителей, критиков?

Когда начинал и очень нервничал, важно было каждое мнение. Теперь я адекватно оцениваю свои возможности. Отрицательные рецензии мне интереснее, чем положительные. Критика помогает понять, когда и что делаешь не так. Особенно важно мнение близких людей, вкусу которых я доверяю.

С режиссерами в театре не конфликтуете?

Я совершенно неконфликтный человек. Самое важное в нашей профессии: доверять режиссеру. Если доверия и контакта нет, стоит попытаться договориться, либо уйти. А спорить я не вижу смысла. Есть режиссеры, которые прислушивались к моему мнению, например, Сергей Голомазов, с которым мы делали «Опасный поворот» и «1900-й». Есть другие, которые говорят: «Мне нужно так и так», например, Владислав Наставшев. Когда делаешь что-то не так, он нервничает, ругается. Гуна Зариня на репетициях «Медеи» за меня заступалась. Я следую мудрости: если не можешь изменить направление ветра в море, измени направление своего паруса. Но это не значит, что я буду подо всех прогибаться. Когда я знаю, что тут точно косяк, молчать не буду. Мне важен взгляд со стороны, иначе все роли получатся одинаковыми. Мы развиваемся, когда впитываем все, что вокруг.

О женщинах, дружбе, зависти и соперничестве

О чем вы мечтаете?

Хотелось бы сняться в европейском, особенно во французском кино. Понимаю, что для этого надо лучше знать языки... Я все время ищу новые выходы: выступаю с концертами, участвую в шоу, музыку пишу, недавно сняли клип на мою песню. В марте приму участие в песочном шоу «Титаник» персонажа, сыграю персонажа Ди Каприо. Есть желание написать мюзикл и снять свой фильм.

Вы гармоничный человек?

Я стремлюсь к гармонии, но не люблю ее. Когда внутри все хорошо и спокойно, ничего не тревожит, я теряюсь, не знаю, что делать. Поэтому все время стремлюсь выходить из зоны комфорта.

Мне интересно постоянно осваивать что-то новое, поэтому пошел на акробатику, на эстрадный вокал, учу французский язык. Все это помогает развиваться.

К экстриму вас не тянет?

Тянет, я люблю высоту, люблю горы. Когда был школьником, облазил все рижские крыши. Сейчас адреналин мне дает акробатика. Но и в театре адреналина хватает. Я не люблю, когда что-то долго происходит на одной ноте, мне нужна движуха.

В отношениях вы тоже экстримал?

Мы с моей девушкой сошлись на том, что оба не любим гармонию, но при этом находим ее друг в друге. Поэтому вместе нам хорошо.

О семье не задумываетесь?

Задумываюсь. Очень хочу детей, особенно дочку.

Какие качества вы цените в женщинах?

Изящество, утонченность, красоту. Мне нравятся девушки со вкусом, умеющие одеваться, подчёркивая свою женственность. И главное: в женщине должна была слабость, чтобы хотелось ее защитить. Тогда во мне просыпается мужской инстинкт. Но при этом я ценю то, что моя девушка мудра и самодостаточна.

Что для вас главное в дружбе?

Для меня дружба – это не значит, что нужно быть все время рядом. В первую очередь дружба подразумевает взаимопонимание, взаимопомощь, уважение друг к другу. Важно принимать людей такими, какие они есть... У меня друзья, с которых можно брать пример. Например, актриса Яна Хербста, мне нравится ее смелость, она не боится высказывать свое мнение. Я на нее смотрю с восхищением.

Неужели в актерской среде нет соперничества?

Оно есть, но… Вот Кирилл Зайцев, сыгравший в фильме «Движение вверх». Мы всем нашим курсом актерским за него радовались.

Меня спрашивают: «Завидуешь ему?». Но как я могу Кириллу завидовать, я ведь другой совсем: по сравнению с ним я маленького роста, худой, меня бы не взяли на роль баскетболиста.

Мы все разные, пусть спортсмена я не сыграю, но может быть, меня однажды пригласят сыграть в кино Шопена, например. Зачем завидовать, у каждого свой путь. Лучше сосредоточиться на себе и не провоцировать себя на зависть и злость.

Вы оптимист или пессимист?

Я скорее оптимистичный реалист. Хотя, я слишком строго отношусь к себе и к своим близким. Перфекционизм мне мешает, но в актерской профессии без него никуда. Мне иногда тяжело принять людей такими, какие они есть, всех хочется улучшить, но в то же время я понимаю, что требовать могу только с себя.

Что бы вы посоветовали себе юному с высоты сегодняшнего дня?

Быть умнее и менее наивным.

Актерская профессия не предполагает долю глупости?

Актер должен быть восприимчивым как ребенок, реагировать в долю секунды, в этом смысле глупость может пойти на пользу. Драматизм, который появляется со временем, несет с собой кучу блоков от неудачного опыта. Кто-то опускает руки, теряет веру в себя. Но надо радоваться тому, что есть. Что ты жив, здоров, что близкие здоровы. И стремиться к свету. Хотя бывает тяжело, но я стараюсь не плыть по течению, предпочитаю плыть против.

Кто ваши любимые актеры?

Джуд Лоу, Ди Каприо в молодости, Майкл Фассбендер. Из актрис – Мэрил Стрип, богиня всех времен, Марион Котийяр.

В нашем театре столько ярких, прекрасных актриса: Ника, Яна, Катя, Дана — в них невозможно не влюбиться.

Недавно меня впечатлила итальянская драма «Зови меня своим именем». Актеру, сыгравшему там главную роль, всего 22 года, а он уже номинирован на «Оскар». Вот на кого хочется равняться!