Балтийское кино от моря до моря

Восточноевропейский выбор Триеста продиктован как историей фестивального проекта, стартовавшего в год крушения коммунистических режимов в нашей части континента, так и географией города, откуда до Вены почти в два раза ближе, чем до Рима. Узкий «триестский рукав», протянувшийся на восток от Венеции вдоль адриатического побережья, связывает некогда четвёртый по величине город Австро-Венгрии и главный её порт с «классической» Италией. И одновременно дарует Триесту позицию «континентального представительства» великой полуостровной кинодержавы.

В силу той же географии с первых лет за фестивалем утвердилась репутация эксперта и промоутера балканской кинематографии.

Точно так же, как показанные во внеконкурсной документальной ленте «Триест. Югославия» (Италия-Хорватия-Босния, 2017) толпы граждан СФРЮ, когда-то массово наведывавшиеся на уикенды в этот ближайший «западный» город, сегодня приезжают сюда все, кому интересно новое кино Балкан. И с каждым годом освоение восточноевропейского кинопространства шло отсюда всё глубже на восток и всё дальше на север. За последние три года в «фокусе» фестиваля побывали попеременно Украина, Румыния, и теперь - балтийская «тройка».

- В Италии интерес к кинопродукции стран Балтии заметно вырос, - сказала мне Николетта Ромео, представитель ассоциации Alpe Adria Cinema и одна из двух директоров фестиваля, - но сориентирован здешний кинорынок пока недостаточно. Стараемся восполнить этот пробел: на то мы и перекрёсток культур! Для многих восточноевропейских и балтийских режиссёров и продюсеров Италия традиционно открывается премьерой в Триесте.

Именно так на этот раз и случилось с отбывшей прямиком из Триеста в Турин одной из самых ярких лент фестиваля - латвийско-норвежским документальным мюзиклом «Liberation Day» (2016). История гастролей индастриэл-метал-рок-группы Laibach в... Пхеньяне могла бы показаться эксцентричной утопией, кабы они на самом деле не состоялись.

В августе прошлого года две тысячи северокорейских зрителей - впервые не только в собственной жизни, но и в истории КНДР - услышали и увидели, какие бывают рок-концерты. Да ещё и в подаче такой специфичной команды как Laibach, ставшей от самого рождения в Любляне 1980 года мишенью идеологических нападок - сначала титовского официоза, а затем европейских «правых» и «левых» одновременно.

Достоинства фильма все желающие смогут оценить самостоятельно уже 3 мая, когда «Liberation Day», облетев полсвета, приземлится в латвийском прокате. Важно при этом понимать, что 70-я годовщина независимости КНДР стала также и днём внушительной победы культурной дипломатии свободного мира.

Оставившей далеко позади его очень скромные успехи последних лет на ниве дипломатии политической.

И вдобавок вся эта фантасмагория творилась в столице КНДР как раз в тот момент, когда на её границе разразился пропагандистский конфликт с южным соседом, едва ли не переросший в настоящую войну. О чём фильм, понятно, не умалчивает.

- Казавшаяся многим безумной идея «рок-десанта» принадлежала моему норвежскому коллеге Мортону Траавику, - рассказывает латвийский режиссёр Угис Олте, - у него уже был опыт культурных контактов с Северной Кореей. Я же оказался в совершенно непривычной ситуации. Впервые попав в страну тотально победившего коллективизма, я сам работал там в ультраколлективистском режиме. Два продюсера, два режиссёра, один из которых, то есть Траавик, был заодно и актёром... Даже самые незначительные решения принимались коллективно. После чего стеною шли мы на корейский культурный официоз - доказывая, убалтывая, предлагая компромиссные решения.

Один из выводов, сделанных из этого уникального опыта: северокорейская цензура - не такой уж неподъёмный монолитный блок; оказалось, что и с нею можно работать!

Чего в фильме оказалось больше - приключений рокеров и их съёмочной группы, или собственно Северной Кореи, - с уверенностью сказать трудно. Зато вполне бесспорно, что сегодня «Liberation Day» - единственный в мире фильм о КНДР, который заставляет от души улыбаться. И предлагает альтернативу слишком уж однозначному образу наглухо зомбированной страны, усвоенному зрителем по «Пропанандистской игре» Альваро Лонгорло (2015), «Сошествию во ад» Вернера Херцога (2016), - не говоря уж о ленте Виталия Манского «В лучах солнца». Кстати, отмеченной наградой как лучший документальный фильм на прошлогоднем Триестском фестивале.

- Наши «съёмочные истории» были абсолютно разными, - уточняет Олте, - Манскому показывали строго контролированную реальность, в которой лично он участия не принимал - лишь добросовестно её фиксировал. Но и из той официозной мертвечины, что предлагалась, удалось ему выудить немало живого, в чём целиком его, Манского, заслуга. А нам такой вдоль и поперёк апробированной картинки показать просто не удалось бы: мы ведь сами активно внутри неё функионировали...

На сей раз Виталий Манский привёз в Триест ретроспективу из восьми документальных фильмов. В их числе и последний - «Родные» (LV-EST-D-UA, 2016), - уже представленный на осеннем АртДокФесте и теперь дебютировавший в Италии.

«Главное, что я делаю в кино - я ставлю вопрос, должен ли документальный фильм быть в полном смысле документальным, - поведал режиссёр слушателям фестивального «мастер-класса», - Главная сила и величие документального кино - авторский взгляд, художественная интерпретация».

Смелые и свежие мысли. Впрочем, «авторский взгляд» Манского всегда безошибочно узнаваем. Не слишком рознится от фильма к фильму и «художественная интерпретация». Сюрпризов почти не случается - поэтому не так уж важно, посмотрели вы три фильма Манского, или десять. Это всегда высокопрофессиональное, добротно сделанное, скорее всё же документальное, чем «интердисциплинарное» кино с убедительной режиссёрской концепцией. Которой цены бы не было, не зашкаливай она тут и там в несколько избыточные «разжёванность» и дидактику. Не слишком подготовленному зрителю не помешало бы чуть-чуть пространства для индивидуального мыслительного процесса оставить. А подготовленный и сам разберётся, что к чему.

Как основатель и многолетний руководитель проекта АртДокФест, чья база ныне находится в Риге, - Виталий Манский был отмечен внеконкурсной Наградой за сопротивление в области культуры - Cinema Warrior 2017.

Фильм Манского «Родные» стал одним из показательных примеров «семейных историй», в изобилии представленных на фестивале.

Драматические перипетии семей на фоне войн, смены эпох, политических и экономических кризисов и трансформаций, - едва ли в принципе исчерпаемая тема для восточноевропейского кино.

Спектр её образцов на фестивале был огромен - от документальных лент боснийского режиссёра Лидии Зелович «Моя собственная война» и «Последней семьи» поляка Яна Матушиньского до получившего специальную премию трёхчасового игрового фильма крупнейшего румынского режиссёра наших дней Кристи Пую «Сьера-Невада» (все - 2016 года).

Но и на столь насыщенном фоне многочисленных и жанрово разнородных «семейных историй» фильм Иевы Озолини «Мой папа банкир» (LV 2015) оказался весьма контрастным зрелищем. С большим энтузиазмом публикой принятым.

С экономическими и социальными особенностями жизни в балтийских странах итальянцы попрежнему знакомы очень поверхностно. Балтийские гастарбайтеры, предпочитающие северную Европу, тут редки, и до сих пор бытует мнение, что самые бедные в ЕС - румыны и болгары, а экономический кризис никого не припечатал больнее греков. Неужели нищета возможна и на севере? Депрессивные реалии литовской «глубинки» 2008 года в фильме Андрюса Блажявичуса «Святой» (2016, LT-PL) вызвали массу зрительских вопросов, на которые режиссёр терпеливо отвечал.

То ли дело история фантастически быстрого и не менее скандального обогащения латвийского банкира 90-х! В стране, где не так давно правил Берлускони, а скандалы, связанные с отмыванием денег, не смолкают до сих пор, «Мой папа банкир» никаких дополнительных пояснений не потребовал.

О неказистых буднях балтийского «маленького человека» итальянскому зрителю поведали ещё две совершенно друг на друга не похожие игровые киноленты из Эстонии и Латвии. «Мама» Кадри Кыусаар (2016) - типичная мещанская трагикомедия с детективной составляющей пересыпана мягким, но едким тальком эстонского юмора, тогда как латгальско-лондонская эпопея главной героини фильма Ренара Вимбы «Еs esmu seit» (2016, в англоязычной версии - неожиданно «Mellow Mud») - история, безусловно, грустная - хотя и напрочь лишённая «безысходки». Если родители безразличны к судьбе детей, а государство не особо спешит помочь своим гражданам - что ж, это могут сделать их «добрые ангелы», их старые друзья. Жизнь продолжается.

Когда я спросил Иеву Озолиню, дождётся ли мир в обозримом будущем комедии made in Latvia, ответ был: «Почему бы и нет? Не обещаю только, что юмор там не окажется больше похожим на иронию. Так уж наши люди устроены!»

Специальная встреча с балтийскими режиссёрами и продюсерами дополнила представление принимавшей стороны о ситуации в балтийской киноиндустрии несколькими цифрами.

Например, в Эстонии ежегодно посещает кинотеатры практически треть населения - 350 000 жителей. Совсем неплохой показатель даже для «старой» Европы. Правда, не было уточнено, лидируют ли именно эстонские фильмы в тамошнем рейтинге популярности. Оказалось также, что добрых две трети литовской кинопродукции - совместные проекты, из которых целых три - общебалтийские. Но на недостаточную государственную поддержку жалоб слышно не было. Да и с чего бы: в одной только Латвии на развитие кино из бюджета 2016 года выделили 9 миллионов евро.

- Но обольщаться не следует, - сказала мне уже после официальной встречи Иева Озолиня, - ясно, что сейчас, в канун столетних юбилеев независимости балтийских стран для латвийского, например, правительства поддержка киноискусства - вопрос престижа. А для киношников - редкий бонус. Но если потом годовые ассигнования вдруг ужмутся до прежних двух миллионов, смешно не будет вовсе.

На мой вопрос, насколько ощутимо приблизил Балтику к Адриатике 28 выпуск Триестского фестиваля, Николетта Ромео ответила: «Считаю, что ощутимо. Кинематограф балтийских стран был разосторонне представлен, и хорошо принят. Поэтому какая бы страна ни попала в «фокус» будущего года, фильмов из Латвии, Литвы и Эстонии вряд ли станет меньше в наших дальнейших программах».