Амината: в детстве меня все обзывали черной, но я - латышка

– Амината, что означают ваше имя и фамилия?

– Фамилия обозначает «грозовое небо», имя – «надежная». И то и другое, как вы понимаете, мое наследство из Буркина-Фасо. (Само название государства – Страна честных людей. – Прим. авт.) Отец назвал меня в честь своей матери. Вообще наша фамилия обозначает людей, способных предсказывать погоду, и посему они очень уважаемы в народе.

Друзья, сокращая грозы, иногда зовут меня «надежным небом».

Я стараюсь оправдывать свое имя, быть надежной.

– Со многими звездами подружились на Евровидении?

– Скорее познакомилась. Я бы не отказалась от дружбы, но мы просто мило поболтали за кулисами. Впрочем, мне было все равно очень приятно, что победительница прошлого Евровидения Кончита Вурст сама подошла ко мне после репетиции и сказала, что ей понравилась моя песня. Полина Гагарина, которая заняла второе место в этом году, тоже подошла ко мне сама и высказала свои симпатии.

Когда уважение к твоему творчеству выражают победители, это очень дорогого стоит.

Они-то точно профессионалы в музыке.

– Как вам показалось, Полина Гагарина искренне пела о любви к миру?

– Что за странный вопрос? Конечно!

– Некоторые наши политики полагают, что раз Россия воюет на Украине, то песня Гагариной о мире – лицемерие и цинизм.

– Как это надоело! Музыканты не ответственны за политику!

Не отвечаем мы за политику своих стран! Евровидение – музыкальный конкурс, а не конкурс на самую идеальную страну. Мне вообще кажется, что если бы не политики то, во всяком случае, мы в Латвии были бы одним народом. Разделять нас – выгодно.

– Сильно ли изменилась ваша жизнь после Евровидения? Не донимают ли поклонники, не требуют ли на каждом шагу автографы, дают ли пройти?

– Мы, латыши, вообще очень сдержанный народ. Конечно, чаще узнают на улице, появились новые поклонники и автографы стали просить чаще, и сфотографироваться вместе предлагают. Но все это очень интеллигентно, не навязчиво.

– Вы считаете себя латышкой? Почему?

– Во-первых, из-за деда по матери. Он у меня настоящий латыш. Сильный, трудяга, ответственный. В общем, настоящий. Во-вторых, из-за культуры. Я с первого класса училась на латышском языке. Потом стала ходить в музыкальную школу, тоже латышскую.

Любовь к музыке, песням, танцам – это самое прекрасное в латышской культуре, и это нашло отклик в моем сердце. Когда поют хоры, я имею в виду профессиональные, я словно ощущаю сердцем магию, очень красивую, сильную и отзывающуюся в струнах моей души.

– Русская культура тоже заставляет звучать Ваше сердце?

– Совсем по-другому. Русский для меня это язык матери. Да, она, будучи дочерью латыша и русской из России, находится больше в русском культурном поле. Но с уважением относится к культуре отца. Для меня же русский – это язык семьи, не более. Мое музыкальное образование латышское, я очень многое почерпнула из латышской культуры. Свои же песни я сочиняю на английском - языке мира.

– Вам часто доводилось сталкиваться с проявлениями расизма в Латвии?

– Вы серьезно? Меня честь страны послали защищать! Какой расизм?

– Ну, к примеру, латгальская певица Инесе Адарио, известная больше как Инесе Комбульская (Комбули – населенный пункт в Латгале) сказала, что: «Амината выглядела не по-латышски и вызвала неправильное представление о латышах. Ее выступление было настолько невыразительно, что хотелось плакать». Также она выразила удивление, почему Латвию представляла темнокожая девушка, а не музыкант с «латвийским лицом».

Комбульская Инесе об Аминате

– Я не смотрю новости, и вы меня еще раз убедили, что этого делать не надо. Кто это вообще такая? Зачем вы мне это сообщили?

– Вы сказали, что в Латвии нет расизма. Я привел пример, доказывающий, что есть.

– Расизм это детство.

В детстве меня все обзывали черной.

Знаете, дети все обзываются, вообще все. И я тоже. Меня дразнили черной, я дразнила своих противников другими словами, «рыжий», «толстый». Я не была жертвой, у меня с детства другая психология. Я стремилась к победам, и поэтому побеждала. И поэтому у меня вокруг не «жестокий мир», а друзья. И в моей Латвии много моих друзей латышей, с которыми мы разделяем любовь к музыке и вообще всему светлому. А расисты просто не являются частью моего мира. И не изменяйте мой мир, пожалуйста!

– Мне довелось слышать Ваше исполнение «Baltā dziesma» в музыкальном шоу «В кабачке Паулса». Очень понравилась латышскость песни. Буквально все, от манеры исполнения до интонаций в голосе, было таким знакомым, таким латышским, и контрастом к этому ваша несколько экзотическая для Латвии внешность. А еще больше понравилось наблюдать за зрителями. Как недоверие и неприятие в начале песни сменялись узнаванием и искренней симпатией в конце.

– Я выросла в латышской музыкальной среде, моя родина все еще звучит во мне. Но мне нужно искать свой путь. И язык сегодняшней музыки мира – английский. Он очень требователен к голосу, но он и позволяет наиболее полно раскрыться.

– Вы не только исполнитель песни «Инъекция любви», вы еще и автор ее слов и музыки. Скажите, а «инъекция» – это намеренный сексуальный подтекст?

– Что?! Нет, что вы, нет! Впрочем, если кто-то слышит сексуальный подтекст, это должно быть хорошо. Наверное, это может добавить популярности. Но сама песня совсем не о сексе, а в некотором смысле, наоборот, о любви. Когда я употребила это словосочетание, я думала о значении слова любовь – наркотик, изменяющий мир, мировосприятие. Понимаете, хоп, и мир стал радужным! Это песня обо мне, о моих чувствах. И, кстати, центральная песня моего альбома.

– Вы пишете альбом?

– Я его написала, он вышел в апреле и сейчас продается. Вскоре он будет доступен и в электронной версии. Так как я сама и автор, и исполнитель всех песен, то этот альбом обо мне.

– Теперь, когда Вы обрели известность, куда вы поедете на гастроли? В Европу или, может, Россию? Кстати, как Вы относитесь к тому, что наши музыканты ездят с концертами в Россию?

– Отношусь нормально. Концерты это замечательно. Дарить людям разных стран радость – это здорово. С выгодой для себя – вдвойне здорово. Если бы стоял выбор, я бы, наверное, предпочла Европу. Но пока предложений нет и говорить об этом рано. Я была бы очень рада, если бы оказалось, что мои песни, мой внутренний музыкальный мир – востребован. И на моей родине, в Латвии, и за границей.