Галерея: необычная презентация необычной книги в Кадриоргском музее

«Как златокудрые героини Гомера превратились в глупых блондинок? Отчего Антон Павлович Чехов считал Венеру безобразной? Какая связь между подсолнухом Оскара Уайльда, кофтой Владимира Маяковского и желтым билетом Сони Мармеладовой? Чьи останки вставляют в бюстгалтер на косточках? Почему Джон Донн любил блох? Каким образом лилия, цветок страсти из Песни песней стала символом непорочности Девы Марии? Случайно ли Александр Блок облачает изменницу в синий плащ? Чем пахли духи Льва Николаевича Толстого? Откуда у царевны Лебеди звезда во лбу и месяц под косой? На чем держался гульфик в шекспировские времена и  благодаря чему сохраняют идеальную форму современные мужские костюмы? Что общего у русских купчих и японской аристократии? Наконец, может ли человек с чистой совестью ходить в несвежей рубашке?»

Это аннотация к книге Марины Скульской «Адам и Ева. От фигового листа до скафандра», которая была феерически представлена на днях в Кадриоргском музее. И вопросительная интонация  аннотации, и форма театрализованной презентации в белом двусветном зале Кадриоргского дворца-музея не случайны: на каждой странице книги парадокс, загадка, а вместо ответов - легкие виртуозные переходы из века в век, из страны в страну, из прозы в поэзию, с модного подиума – в картинную галерею.

Смотрите: вот глава «Спокойная совесть и чистая рубашка». Автор начинает с Сапфо, продолжает Еврипидом, Тургеневым, Лермонтовым, отправляется назад в древний Египет, а потом – прыжок к Блоку. Откровения Иоанна Богослова и фрагмент из «Контрапункта» Олдоса Хаксли и вновь в средневековье... Так рассказывается о зарождении белой одежды и ее видоизменении в разное время и в разных странах. Глава сопровождается многочисленными иллюстрациями, где классические полотна соседствуют с фотографиями, на которых современные модели демонстрируют наряды от известных кутюрье.

И так – скрупулезно и парадоксально на каждой странице. А их – почти триста.

Вот, например,  как Марина Скульская рассказывает о цвете, тоже ассоциативно.

Апельсиновые штиблеты Остапа Бендера, желтые лаковые ботинки Шаляпина, подсолнух в руках Оскара Уайльда, «желтая кофта фата» Маяковского, билет-лицензия проститутки в царской России, звезда Давида на рукаве старого еврея в варшавском, допустим, гетто, и так далее. Это глава о желтом и золотом.

Что это? Энциклопедия моды? История быта? Да нет же, берите шире и глубже: это анатомия человеческого отношения к одежде, обуви, аксессуарам, свойственная людям разных времен и народов.  Это энциклопедия эстетических воззрений человечества. Слишком громко? Может быть, ведь всякая оценка субъективна.

Марина Скульская не пошла по проторенному пути, написав историю костюма, а ведь это было бы так легко сделать. И тоже могло бы быть изящно и красиво, но не более. Автор книги написала историю волос, историю шей, историю губ и рук, но при этом  где-то рядом звучит со школьных лет знакомое  «быть можно дельным человеком, но думать о красе ногтей» и цитаты из Гоголя и Тургенева, и вот оказывается, что уже написана история создания лака для ногтей, переходящая в историю перчаток...

Марина Скульская настолько тонко демонстрирует свои энциклопедические знания, что это даже не обидно: подумаешь, я не помню этой цитаты из Мариенгофа, зато в живописи Тропинина - дока, да и русскую классическую литературу знаю не понаслышке. Так рождается диалог автора с читателем.

Вот такую книгу представила на этой неделе в большом зале Кадриоргского музея Марина Скульская. И это в самом деле событие, и не только потому, что автор – уроженка Таллинна и дочь писателя Елены Скульской. И не только потому, что сама презентация была отлично подготовлена и выверена до мельчайших деталей режиссером Марией Шорстовой. И не только потому, что в гости к историку моды Скульской Марины пришли студийцы из «Поэтического содружества»  Скульской Елены, которым была поручена почетная  роль распорядителей вечера. Одетые в костюмы эстонских дизайнеров , они задавали публике каверзные вопросы, ответы на которые зрители смогли найти лишь потом, после, в книге.