- Как бы вы описали свехзадачу книги? Что побудило вас за нее взяться?
- Нам было важно рассказать свою историю такой, какой мы ее запомнили, какой она с нами действительно происходила. Нам было важно рассказать ее именно сейчас, потому что уже довольно много людей пытаются пересказать то, что мы видели своими глазами, на свой лад. Ну вот, может, эта книга - для детей наших, для истории: вот как было на самом деле. Чтобы потом не было разночтений.
- Можно ли назвать вашу книгу манифестом поколения сорокалетних в России?
- Определенной его части - конечно, да. Мы с Чулпан приехали в Москву из провинции. Не за "бабками", а за реализацией своей мечты: о профессии, о служении делу, о родине, какой она могла бы быть, о какой мы грезили. Мы делали все возможное, не слишком выходя, правда, во внешний мир, за рамки профессии.
Возможно, в моей профессии я как раз чаще Чулпан видела, что творится вокруг и как на самом деле живут люди. Но с болезнью, больницей и невозможностью спастись, хотя вроде бы все спасительные средства уже изобретены, - Чулпан столкнулась первой.
И дальше мы стали пытаться эту несправедливость исправить всеми силами, которые у нас были. Из таких, как мы, состоит новое гражданское общество в России. Это люди, которые 10-15 лет назад стояли у истоков крупных российских благотворительных фондов. Теперь это сеть, живая человеческая сеть, способная не упустить человека, попавшего в беду. А еще мы изо всех сил меняем государство. Вы не поверите, но со скрипом, но оно меняется.
- В аннотации к книге о вашем поколении написано "коротко счастливое"... Вы в современной России находите хоть в чем-то основания для оптимизма, если говорить не только о благотворительности?
- В целом в мире, не только в России, люди стали жить лучше. Нет крупных войн, эпидемий, масштабных стихийных бедствий. Строго говоря, так хорошо, как сейчас, человечество вообще никогда не жило. Мне кажется, этот наш шанс мало кто понимает и мало кто ценит. Но это повод не только для оптимизма. Но и для того, чтобы оглядеться по сторонам, понять, как мы можем с пользой использовать эту передышку.
- На радио Baltkom вы недавно посетовали, что в Латвии нет благотворительных фондов и сотрудничать вам здесь не с кем... Ваше мнение на этот счет не изменилось? Может, кто-то из представителей наших фондов обращался к вам с предложениями о сотрудничестве?
- Я не сетовала. У меня нет права сетовать на что бы то ни было в Латвии. Я говорила о том, что я бы очень хотела помогать какому-то латвийскому благотворительному фонду: возможно, пригодились бы мой опыт, знания и какие-то возможности.
Наколько я знаю, было много тех, кто обиделся. Это грустно, поскольку никого я обидеть не хотела.
Со мной встречались несколько человек: замечательные, открытые люди, делающие добрые дела и стремящиеся делать их больше и лучше. Но это были, скорее, неформальные объединения неравнодушных людей, но не благотворительные фонды.
Все же фонд подразумевает определенную инфраструктуру и системную работу: понимание проблемы, знание рычагов, с помощью которых проблему можно решить, умение взаимодействовать с этими рычагами. Как бы то ни было, мы встречались, и я буду стараться помогать этим людям в их замечательном и благородном деле.
- Вы с семьей живете в Латвии. Следите ли за тем, что происходит здесь? Если да, какие эмоции это вызывает?
- Нам нравится жить в Латвии. Мы благодарны этой стране. У старших детей чудесная школа, у младших - садик. У всех куча отличных секций. Все удобно и рядом. За какими-то историями я слежу, за какими-то не успеваю. Но я не считаю себя вправе что бы то ни было комментировать. Мы тут в гостях. И знаете поговорку про чужой монастырь? Вот примерно так я думаю всякий раз, когда возникает искушение что-то прокомментировать.
