Шуплинска выступает против механического закрытия школ и за введение компетентностного подхода к содержанию образования.

В интервью Латвийскому телевидению перед утверждением правительства вы сказали, что в бюджете не предусмотрены деньги для соблюдения графика повышения зарплат учителей. Уточните, сколько денег необходимо для поднятия зарплат педагогов общеобразовательных школ?

Сумма, необходимая для бюджета 2019 года, которая относится непосредственно к общеобразовательным школам, составляет 15 миллионов евро. И 37 миллионов в 2020 году.

Эти 15 миллионов уже найдены?

Нет, они в поиске. Объявлены в розыск (смеется).

Каковы возможные источники, где можно взять деньги?

Источниками, как было указано в предыдущем правительстве, является оптимизация сети школ, повышение эффективности образовательного процесса и третье, конечно, господдержка.

Я допускаю, что после разговора с вами мы снова обсудим это. Не в основном бюджете, а в дополнительном запросе, который Министерство образования и науки подало в конце прошлого года. 

Есть ли риск, что деньги найти не получится?

Я точно скажу такую фразу, которая мне не особо нравится (и я в коалиции, все хорошо), но на общественном совете было сказано очень ясно - в 2019 году мы работаем с техническим бюджетом. Мне бы хотелось, чтобы была дальнейшая закономерность - могло бы остаться и техническое правительство.

В принципе, ясно, что бюджет 2019 года нельзя реализовать... Речь идет не о новой политике и о новых инициативах, речь о том, чтобы в границах разумного реализовать то, что начато.

О снижении числа школ. В свое время вы сказали, что выступаете против механического закрытия школ.

Сейчас тоже выступаю.

В этой связи в правительственной декларации сказано, что будет обеспечено выполнение критериев качества в средней школе и будут разработаны критерии качества для основного образования. Что это за новые критерии?

Мы начали эту дискуссию. Чтобы говорить о показателях качества, нужно рассмотреть те критерии, которым аккредитованные школы соответствуют сейчас.

Это доказательства способностей учеников в творческих конкурсах и на олимпиадах, в проектах. В какой мере они участвуют в школьной, городской, или краевой жизни. Есть у них, к примеру, международные проекты, или нет.

Основная мысль в том, показывает ли школьник только знания, или мы все-таки выходим на комплексный подход, развивающий навыки, которые у ребенка могут быть, и его таланты.

Это ряд мероприятий, которые проходят в школе, но часто просто не оцениваются.

 переходе на обучение на государственном языке в школах нацменьшинств. Вы планируете реализовать эту реформу по тому же графику, что предусмотрел Карлис Шадурскис?

Да.

Существует мнение, что после завершения этой реформы так и останутся две параллельные школьные системы: латышские школы и школы нацменьшинств (преимущественно русские) с латышским языком образования. Как вам кажется, станут ли латышские родители посылать своих детей в школы, которые раньше были русскими?

Однозначно на этот вопрос ответить нельзя. У меня есть несколько примеров, но нет решения. В регионах этой проблемы в принципе нет. Большая часть детей включилась в образование на латышском языке.

Проблема есть в крупнейших городах республики. Уже во время [разработки] правительственной декларации был этот вопрос, можем ли мы ставить точку, что мы создадим единую школьную систему.

Если бы община русскоговорящих людей не была столь велика, мы бы точно уже сейчас в декларации написали бы, что идем на создание единой системы школ. Но, так как эта община относительно велика, мы действительно не можем прогнозировать, как этот переход на обучение на государственном языке произойдет.

Кроме того, нельзя сразу сказать, как мы будем его развивать. Но самым дальним шагом будет единая система школ.

Параллельно есть [программа] "Школа 2030", в которой все-таки немного другое отношение к стандарту языка и к тому, как язык вообще изучается, а также к тому, как язык трактуется.

• Театральное искусство, даторика... Что еще несет нам "Школа-2030"? Это все на латышском?

Если говорить об этой единой школе, то переход в принципе обеспечит то, что детям из семей, в которых говорят на других языках, будет проще. Они значительно быстрее адаптируются к латышскому сознанию и языку.

В исследовании Re:Baltica о школах нацменьшинств в Риге упомянуто, что дети (и учителя тоже) из русских школ живут в своей языковой среде, где невозможно практиковаться в латышском языке. Может быть, речь идет не только о языковой реформе? Может быть, нужно организовать какие-то внешкольные дружественные мероприятия для русских и латышских детей?

• Из 10 самых неуспевающих школ Риги только одна — латышская. Почему?

Это был один из моих первых вопросов, если не в первый, то во второй день в должности министра. Я спрашивала, какие мероприятия проведены, чтобы переход этих 94 школ на государственный язык обучения прошел лучше.

Я спросила, есть ли хоть один удаленный способ изучения языка? И мне ответили, что нет, такого нет. По-прежнему работают в группах по обучению.

У нас просто нет удаленного способа, с помощью которого любой фанат языка сможет его изучить. Это показалось мне немного странным.

Второй вопрос, есть ли у нас, к примеру, детские лагеря, в которых можно изучать латышский язык в латвийских школах, в которых этой [латышской] среды нет. Мне ответили, что такого нет. Не думали об этом. Мне кажется, это еще одна хорошая платформа, которую можно использовать.

И третье. Я училась в школе с двумя потоками. В этой школе произошел переход на один язык. После этого изменилась и языковая среда.

Планируете ли вы продвигать идею о лагерях?

В условиях технического бюджета я не знаю, что я планирую. Но я держу ее в голове.

Я сама - ребенок лагерей. Я знаю, что значат любые лагеря - спортивные, творческие, языковые. И мне кажется, что это один из способов, как эту предвзятость, даже языковой барьер, можно уменьшить.

Я знаю, что для учителей латышских школ Агентство латышского языка организует летние курсы, которые обычно проходят в неформальной обстановке. Чаще всего в Лиепае, с очень хорошим, нужно сказать, пляжным обеспечением и т.д.

Я сама участвовала в курсах учителей латгальского языка. Это, в принципе, пять рабочих дней, лагерь с очень интенсивной культурной программой, неформальной частью, где изучаешь латгальский язык.

Но я не могу ответить, будет ли предложен такой лагерь учителям, которые работают в школах нацменьшинств, которым, может быть, стоило бы улучшить свой латышский язык.

Как вы планируете решать проблему, что в русских школах не хватает преподавателей латышского языка и вообще, что не хватает педагогов?

Конкретные решение пока не назову. Моя "спасительная соломинка" - программа "Возможная миссия". Мне кажется, что отдельные элементы этого движения нужно использовать в общем образовательном процессе учителей.

Могу сказать только то, что 15 февраля у нас запланирован визит к Эдгару Плетиенсу в Раунасскую среднюю школу. Он не только директор этой школы, но и бывший учитель "Возможной миссии".

Эдгар добился того, что в Раунасской школе стабилизировалось число учеников, выросли оценки. Это небольшая сельская школа, которую я просто хочу увидеть. Я хочу увидеть, что это за опыт.

Полностью интервью с министром образования и науки на латышском языке можно прочитать ЗДЕСЬ!