Почему в Латвии чаще всего не могут доказать вину преступника? Разговор с Янисом Бордансом (31)

Вы заявили, что в восстановлении Римшевича в должности главы банка Латвии виноваты руководители учреждения, которые начали судебный процесс – премьер-министр, генеральный прокурор, руководитель KNAB и экс-министр юстиции. Они должны были возглавить этот процесс, выбрав правильную стратегию. Какова была бы правильная стратегия?

Было бы правильно взяться за данное дело, как за приоритетное. У меня не было уверенности, что все эти персоны сделали это должным образом. В случае, когда возник вопрос о задержании президента банка Латвии, отстранении его от должности, а затем о судебном процессе, то этим должен был заниматься напрямую генеральный прокурор и министр юстиции.

Вам не кажется, что основной причиной такого решения Европейского суда стала отсутствие доказательств?

Близко к тому. Основной причиной является процесс расследования в целом. Потому что, как мы видим и начало, и конец этой истории крутятся вокруг расследования. Есть или нет достаточное количество доказательств - я даже не могу этого знать, потому что их никто не показывал. Они также не были представлены суду. 

В Латвии за последние годы прогремело несколько коррупционных скандалов. Часто можно услышать, что нет достаточного количества доказательств, нет состава преступления, поэтому уголовный процесс заканчивается без результатов. Все действительно так, как заверяют правоохранительные органы, или проблема в самом механизме расследования?

Да, я думаю, что проблема именно в механизме расследования. Но за это несут ответственность руководители учреждений. Необходимо смотреть, нет ли каких-либо недочетов в организации работы конкретного учреждения. Есть они или нет, мы можем судить, например, по решению независимого аудитора. Одним из таких аудиторов является Госконтроль, который уже в 2017 году предоставил свой отчет. Эта информация доступна всем публично. Вторым, кого можно упомянуть, является отчет Moneyval. В обоих этих документах указаны серьезные ошибки в организации работы следственных органов.

Что, на ваш взгляд, больше всего мешает довести расследуемое дело до конца?  

Понимание расследований и доказательств экономических и коррупционных преступлений. Взять, к примеру, доклад Moneyval. В нем указано, что 

у досудебных следователей и судей нет уверенности и понимания того, какие доказательства необходимы в таких тяжелых преступлениях. 

Это выяснилось при анализе нескольких дел и на переговорах с судьями и прокурорами. Они признали, что им не было ясно, на каком уровне должны быть доказательства. Это показывает качество расследований.

Ранее в интервью TVNET Эгилс Левит высказался: "Для завершения уголовных процессов, нет необходимости пытаться осветить все, что произошло. Например, есть один вор: нам не нужно доказывать по отдельности все 100 эпизодов кражи. Можно взять за основу 10 магазинов или 10 случаев преступления, и идти дальше с этим набором обвинений. Вор будет осужден по этим 10 эпизодам, где наказание будет приближено к тому, если бы у него этих эпизодов было бы 100". Что вы думаете о таком подходе?

Это подход, который демонстрирует Суд Европейского союза. Я могу только принять его во внимание и выразить свое уважение.

Во-первых, если бы мы использовали такой подход, дела бы в Латвии рассматривали быстрее, а самое главное, гораздо эффективнее с профилактической точки зрения. У пострадавших была бы вера в то, что их права соблюдаются и уважаются, а у потенциальных преступников появился бы страх. [Такой подход] их бы останавливал.

Об аудите системы правосудия. Начат ли поиск аудитора?

На данный момент - в процессе. Проходит формирование задач потенциальным аудиторам. Очень важно сформулировать, чего именно мы хотим. Это важная составляющая аудита. Все это мы делаем при помощи Министерства юстиции, так как нам необходимо проанализировать все материалы, которые на данный момент находятся в их распоряжении. 

Когда планируете объявить конкурс?

Не могу дать ответ прямо сейчас, но это, вероятно, произойдет в течение месяца.

В какую сумму может обойтись аудит налогоплательщикам? В СМИ прозвучала информация о числе в полмиллиона евро.

Это та сумма, которая нам была выделена из государственного бюджета, как максимальный потолок. Она может быть и меньше. Но нужно понимать: если это будут международные аудиторы, сумма будет гораздо выше.

С одной стороны, ваша политическая власть поддерживает бескомпромиссную систему правосудия. С другой, вы не хотите, чтобы Сейм выдал члена вашей партии Юриса Юрашса для уголовного преследования. Вы не видите здесь противоречий?

Нет никакой другой стороны. Выдача для политического преследования - это фактически прецедент судебного предательства. Старые политики избегают открыто выражать свои мысли. Они, образно говоря, практикуют страусиную политику: опускают головы в песок, не называют вещи своими именами, способствуя тем самым преступлению. Все это очень тесно связано с системой правосудия. Даже в судебной системе и прокуратуре работники подчиняются руководителю, который продвигает какие-либо политические решения. Мы делаем наоборот - защищаем верховенство закона и делаем это на практике.

До голосования в Сейме об экстрадиции Юрашса для судебного преследования, вы связались с иностранными посольствами, поясняя ситуацию. Что вам ответили?

Это было информативное письмо и ответа не требовалось. Мы понимали, что у посольств, наших партнеров и у общественности возникнет непонимание ситуации. Ожидали вопросов, если не проголосуем за его экстрадицию. И поэтому мы разослали информативное письмо. Все, никакого ответа не требовалось.

Этим летом будет новый доклад Moneyval. Как вы оцениваете ситуацию в латвийском финансовом секторе сейчас, с точки зрения правосудия?

Я был бы сильно рад, если бы эти результаты объявили через год, когда я проработал бы в должности некоторое время. Наше влияние на доклад ограничено предоставленным нам временем. Тем не менее считаю, что это хорошо, что в докладе Moneyval будут определены слабые стороны, в том числе в вопросах юстиции. По крайней мере, если латвийцам указать на проблемы, они смогут их исправить. У меня есть четкое представление того, в каком направлении необходимо двигаться.

Конкретнее?

Есть и будет усилен контроль и надзор за рынком финансов и капитала. Каким образом? Например, многие годы (десять или более), Служба контроля находилась в подчинении у Генпрокуратуры. И именно в то время стремительно возрос поток грязных денег через латвийские банки. Эффект этой работы был таков, что в настоящее время мы находимся на грани того, чтобы быть отрезанными от международных валютных операций.

То, что сделано на данный момент - эта служба была переведена из неэффективной системы уголовного преследования в более эффективную систему внутренних дел. В настоящее время мы работаем над определением приоритетных случаев как в суде, так и в прокуратуре. Дело в том, что в докладе Moneyval было констатировано, что в прокуратуре тяжелые дела и экономические преступления не были первичными. 

Случаи отмывания денег, включающие и взяточничество, раньше были не приоритетными. Мы же их такими сделаем! Важнее бороться с тяжелыми делами, а не с мелкими.

На данный момент мы работаем в направлении разгрузки прокуратуры и следственных учреждений. Это задание премьера, согласованное с Министерством юстиции. Это означает, что даже мелкие дела будут рассматриваться в административном порядке.

Кроме того, мы упростим внесение изменений, чтобы удобнее было производить конфискацию незаконно приобретенных средств. После этого, будем заниматься внедрением легальной презумпции. Она уже есть в законе, но необходимо физически обеспечить тот факт, что чиновникам нужно будет предоставить доказательства, что их средства являются законными.