"Меня нет... Я 12 лет живу чужой жизнью". И в пандемию можно все начать заново. История жертвы насилия

Анна познакомилась со своим будущим мужем и сошлась с ним, когда ей было 29 лет, а ему - 35. Она обменялись кольцами после нескольких лет, проведенных в гражданском браке - в 2016 году. Два года назад Анна родила. Этой зимой она ушла от мужа - переехала с ребенком в другой город.

Женщина хотела пойти своим путем уже после первого года знакомства, но в этот момент "взыграли какие-то чувства, эмоции, вера в то, что я могу спасти и изменить его, помочь, что все будет лучше". "Я не считала, сколько у нас было таких попыток расставания, однажды мы пожили отдельно.

Каждый раз, когда я собиралась уйти или уже уходила, он всегда делал все, чтобы я вернулась. Выполнялись все мои желания и капризы. Все, все, все, о чем я мечтала, пока он постепенно снова не завоевывал и не покорял меня.

Так было много раз. Примерно восемь раз за эти годы, а то и больше..." - признается женщина.

Когда ее спросили, что было самым тяжелым подводным камнем в отношениях пары, она не задумываясь ответила: "Алкоголь". "Да, в результате употребления алкоголя я пережила все возможные проявления насилия... В тот момент, когда я впервые испытала это, и даже после этого я не понимала, насколько алкоголизм - серьезная болезнь", - говорит Анна.

"По большей части это был алкоголь..."

Женщина отмечает, что физическое насилие на себе она ощущала всего в нескольких эпизодах, но эмоциональное давление на нее было почти постоянным: "Я ничего не могу, я никто, есть только он - пуп земли. Ему плохо, потому что все остальные его не понимают - все характеристики классического алкоголика".

У спутника жизни Анны с горячительными напитками сложились теплые отношения еще до знакомства с ней, и она знала об этом уже в начале отношений, но женщине это не казалось чем-то ненормальным.

"Мы сошлись, в то время он довольно много пил, но объяснял это тем, что развелся с бывшей женой, а сейчас летом просто отдыхает - наступит осень, начнется работа, и все вернется на круги своя, - вспоминает Анна. -

Плюс-минус какое-то время его выпивка не казалась мне чем-то, что могло бы вызвать беспокойство, но через некоторое время я поняла, что он просто плывет по течению и не может остановиться..."

Анна отмечает, что не хотела сдаваться и искала способы образумить мужа. "Если честно, то половину нашей совместной жизни он был адекватен".

Однако, когда муж был в здравом уме, часто случались эпизоды, когда ее не покидало ощущение, что он "хочет от нее избавиться". "Похоже, он не понимал, что делать с нашими отношениями, пока я не подумала, что мы начнем новую жизнь". В этот период пара также жила отдельно - они продолжали отношения, но жили врозь. Такая модель существования длилась около пары месяцев, пока они снова не сошлись.

"Когда он был трезв, я хотела обсудить с ним все наболевшие вопросы о том, как он поступал со мной в состоянии подпития, но

он не признавал свою проблему, отрицал тот факт, что подобное когда-либо происходило, и говорил, что не стоит обсуждать это сейчас, когда все в порядке, - рассказывает Анна.

Муж, будучи в трезвом уме, часто пренебрегал женой - не хотел иметь с ней ничего общего. "Мы как бы жили вместе, но нас нельзя было назвать семьей - так теперь, оглядываясь назад, я это оцениваю".

Анна говорит, что привыкла к мужу и попала в рутину.

"Мне все это было известно... Я себя приняла - ну как есть - так есть, жить можно".

О том, что происходило у нее дома, женщина никому не рассказывала, людям со стороны казалось, что они хорошая и гармоничная пара. Мама Анны догадывалась, потому что у нее у самой "в жизни с мужчинами бывало всякое, поэтому она быстро раскусила этого человека". При этом мама надеялась, что у ее дочери с мужем когда-нибудь все наладится.

Анна не скрывает, что в какой-то момент она искала помощь и информацию в соцсетях, чтобы положить конец насильственным отношениям, но ей потребовались годы, чтобы сделать этот шаг: "Впервые я заинтересовалась такими центрами помощи и кризисными центрами, когда у меня родился ребенок. Это было два года назад. Потом я начала понимать. [...] Я поняла, что не могу просто встать и уйти, должен быть какой-то план, сэкономленные деньги, или что, или как".

Желание уйти от мужа у Анны возникло тогда, когда она только-только родила. Муж просто исчез.

"Не то чтобы он пропадал регулярно, но был момент, когда он уехал в неизвестном направлении, на телефон не отвечал... Он на старости лет решил, что хочет попробовать новые отношения, что-то в этом роде. На следующий день вернулся, но мне было ужасно обидно, больно, я чувствовала себя опустошенной".

Когда Анна забеременела, это был "ясный период" для мужчины, как она это называет.

"Почти до родов продолжался "ясный период", но незадолго до них он закончился, поэтому рожала я одна и сама отвезла малышку домой на машине.

Честно говоря, в тот момент я вообще не думала, изменится он или нет. Конечно, было очень неприятно, что он снова пил, но мне почему-то кажется, что этот маленький ребенок заставил меня повзрослеть и что-то изменить в своей жизни, а не думать только об этом. Чем дальше шло время, тем больше я понимала, что это нужно сделать как можно скорее, чтобы ребенок был как можно меньше и как можно меньше в своей жизни впитывал негатив, царивший в доме".

После родов Анна стала сильно дистанцироваться от мужа - спала с ребенком в отдельной комнате и не очень-то подпускала к нему отца: "Лишь в исключительных случаях, когда мне надо было посетить психолога или что-то в этом роде, только тогда я доверяла ему ребенка".

На вопрос, как отец ребенка отреагировал на то, что жена избегает его, Анна отвечает, что "ему было все равно", но были эпизоды, когда у мужа возникали приступы ревности по поводу того, что она уделяет все внимание только ребенку, а не ему. "Я за это время научилась быть настолько дипломатичной, что из-за какой-то мелочи скандал не разразится".

Ребеночку еще не исполнилось и двух лет, когда Анна решила уйти от мужа. Произошло это зимой. "Этой зимой был очередной затянувшийся запой, и в тот момент со мной работал очень хороший психолог. Никто мне не говорил, чтобы я уходила, но специалист помог мне принять это решение морально, потому что

эти слезы, которые я пролила по ночам, и бессонница ... Ты хочешь вырваться из этой жизни, которая у тебя сегодня!

Остается только один вопрос - как сейчас подняться и уйти? [...] Я поняла, что этот "щелчок" произошел, я очень активно искала, куда бы переехать, научилась экономить деньги. Посчастливилось найти квартиру в совершенно другом городе и организовать переезд. Он долго жил с осознанием того, что я посержусь и вернусь, но нет, не в этот раз ... Слава богу, что он оставит меня в покое. Мне кажется, что он сейчас снова "закодирован".

В настоящее время Анна живет с ребенком и продолжает бракоразводный процесс. Она по-прежнему посещает психотерапевта и пытается работать над созависимостью, которая возникла у нее в отношениях с бывшим супругом.

Анна характеризует себя как человека с широким сердцем, любящего и открытого, но из-за своей созависимости она многое скрывала и утаивала в своей жизни. "Когда я ушла, многие были в шоке: "Как? Как же вы так? Вы так здорово и в таком хорошем доме жили..."

"Но ту обиду, которую я держала в себе, которая копилась во мне все эти годы, я больше не могла сдерживать внутри себя - я больше не контролировала свои эмоции, поэтому научился молчать, ничего не принимать близко к сердцу. Я воспринимала его не как мужчину, а как донора спермы". (Смеется.)

На вопрос о том, какие выводы сделала женщина после "освобождения", Анна ответила, что ей было сложно по одной причине: "Я поняла, что наши годы, проведенные вместе, ни с чем не связаны... Просто пустота. Пустой человек и пустая жизнь - без развития, без улучшений, без какой-либо ощутимой ценности...

Я ему уже сказала: "Все. Меня больше нет... Я пустая. Мне уже нечего дать, и я не хочу никому ничего давать". Я реально осознала эту пустоту только тогда, когда ушла.

Сейчас это время прошло, и началась моя новая жизнь, и я очень оптимистично смотрю на себя, сравнивая с тем, кем я была до ухода - я стала намного спокойнее, нет больше этого стресса и депрессии. Я живу в спокойствии", - говорит Анна.

Ситуация в столице - в 60% случаев констатировано  эмоциональное насилие

В Европейском союзе (ЕС) каждую неделю в результате домашнего насилия гибнут около 50 женщин, и, согласно данным, опубликованным Европейским парламентом, эта цифра сегодня только растет из-за самоизоляции и ограничения передвижения. На фоне других стран ЕС Латвия выделяется особенно печальной статистикой - в 2020 году в стране было зарегистрировано на 50% больше эпизодов насилия, чем в другие годы.

Вызовов, связанных с семейными конфликтами, во время пандемии в столице стало на 16% больше, чем до того, сообщил порталу Apollo.lv пресс-секретарь полиции Рижского самоуправления (RPP) Томс Садовскис.

Он отметил, что количество вызовов на семейные конфликты в 2020 году во время пандемии стабилизировалось, увеличиваясь в периоды усиления ограничений в стране и снижаясь в теплые месяцы года, когда эпидемиологическая ситуация улучшалась и люди могли более свободно передвигаться.

"Число вызовов [по семейным конфликтам] увеличилось в то время, когда в стране объявлялись широкомасштабные ограничения - как весной, так и в начале осени.

Относительно осени также необходимо учитывать тот факт, что дети возвращаются или начинают учебу, и в семье может быть более напряженная ситуация или больший стресс, потому что [во время пандемии] родители - большая часть - также работали из дома", - говорит Садовскис.

В 2020 году сотрудники RPP обработали 1685 вызовов по семейным конфликтам:

• В 916 случаях заполнена форма оценки рисков (AIV) - в 791 случае (86%) AIV были заполнены женщинами, ставшими жертвами насилия, а в 125 случаях (14%) - жертвами мужского пола;
• В 187 (20%) случаях насилие произошло в присутствии ребенка;
• В 111 (12%) случаях пострадавший получил травмы;
• В 14 случаях пострадавшим был ребенок.

Согласно имеющейся в распоряжении Apollo.lv статистике RPP за 2020 год, от физических лиц было подано 119 заявлений о конфликтах между членами семьи, из них 104 заявления - от женщин. В 10 случаях на основании заявления полиция приняла решение об изоляции обидчика - во всех случаях это были мужчины.

Собранная статистика однозначно показывает, что эмоциональное насилие выявлялось чаще всего, или в 60% случаев; 30% случаев - физические; 7% случаев - экономические; 2% случаев - другие виды, 1% и реже - насильственный контроль и сексуальное насилие.

Большинство преступников (в 543 случаях) находились в состоянии явного алкогольного или наркотического опьянения,

289 ушли добровольно, а в 139 случаях обидчики были задержаны полицией.

Садовскис не отрицает, что до сих пор часто бывают ситуации, когда приезжает полиция, а пострадавший начинает говорить, что ему не нужна помощь. "На этом этапе для полиции важно объяснить потерпевшему варианты действий, чтобы он или она могли принять решение, основываясь на всех механизмах защиты, на которые он или она имеют право".

"Вы можете и должны вызывать полицию в любой ситуации, когда чувствуете, что ваши права нарушены. В конфликте не может быть такой вещи, как фальшивый звонок или что-то в этом роде! Каждый имеет право позвонить в полицию и получить помощь",

- призывает Садовскис не молчать о злоупотреблениях

Пандемия - триггер агрессии

На вопрос, повлияла ли пандемия на насилие за закрытыми дверями, врач-психотерапевт Артурс Миксонс поспешил заверить  портал Apollo.lv, что да, и объяснение тому вполне логичное. "Мужчины, возможно, больше беспокоятся о работе и о том, смогут ли они прокормить семью, - говорит Миксонс, основываясь на том, что он слышит в своей психотерапевтической практике. - Женщины больше жалуются на депрессию, усталость и даже агрессию по отношению к своим детям и коллегам.

Почему? Потому, что во время пандемии Covid-19 было отнято достаточно много компенсационных механизмов.

Ты не можешь спрятаться, отправиться в путешествие, пойти в СПА, расслабиться в тренажерном зале или встретиться с подругами и проветрить мозги. Это все исключено, и тебе реально как-то нужно справляться со всем, что происходит в доме".

"До пандемии, возможно, партнеры хорошо если встречались друг с другом на несколько часов в день перед сном, а во время пандемии ты по-настоящему узнаешь человека с раннего утра до позднего вечера", - говорит Миксонс.

"Люди в условиях пандемии наконец осознают, что они чувствуют. В том, что что-то изменилось, нет никакой магии.

Конечно, путешествия и другие компенсационные механизмы были исключены, но если все сократить, то ты наконец что-то почувствуешь. Потому что до этого ты мог выпить, встретиться, купить... Было столько способов вырваться куда-то, и вдруг на тебе - уже не можешь, все в одном пространстве. Муж, жена, дети, мама, папа, собака и кошка. И убежать ты уже не можешь, это все равно что открыть глаза и прижать их к стеклу", - говорит специалист.

"В какой-то момент ты начинаешь чувствовать это разочарование, негодование, беспомощность, неуверенность, страх, стыд, ты чувствуешь все это одновременно, и единственный способ справиться с этим - быть прогрессивным. Ты хочешь, чтобы все было по-старому, чтобы вернулась прошлая жизнь, чтобы все это исчезло.

В лучшем из худших сценариев все это может перерасти в болезнь, в худшем - пострадают другие.

Начинается выпивка дома, можешь прикрикнуть или дать кому-нибудь в лицо. Одно - это, конечно, огромное количество мужчин, которые отыгрываются на своих женах и детях дома, другое - это то, что матери пьют дома, о чем не так много говорят. И это не просто пара бокалов вина на выходных, а бутылка в день, несколько бутылок в неделю", - отмечает Миксонс, добавляя, что "женский алкоголизм можно очень хорошо замаскировать, и они мастерски это делают".

"Сколько ко мне приходит пациентов, которые сейчас действительно развалились, и мы пытаемся работать. Я начинаю спрашивать [об употреблении алкоголя], в лучшем случае - два-три года регулярно, в худшем - десять. Женщины закрываются, стараются  адаптироваться и привыкнуть, еще ребенка рожают, и таким образом этот потенциальный котел агрессии только наполняется. [...] И это насилие продолжает существовать, она продолжает принимать это, продолжает возвращаться к этим отношениям. И ничего не меняется - и во всей этой среде растут дети".

Как  управлять агрессией?

"Необходимо искать причины агрессии, потому что чаще всего агрессия не возникает первично, а как следствие - реакция на другие чувства или эмоциональные состояния, например опасность", - говорит психотерапевт.

"Опасность может заключаться в ситуациях, когда возникает чувство жестокого обращения или когда человек угрожает моему статусу, и в этом случае параллельно будет конкуренция, что может быть связано с риском быть брошенным и вызвать ревность или зависть. Чаще всего в таком случае реакция сводится к тому, что "я попробую изменить другого" или контролировать обстоятельства...

Если я ожидаю, что кто-то нападет на меня, то на малейшее недовольство, выраженное другими, я отвечу агрессией, стараясь избегать любой критики, нападок, запугав, заставив подчиняться и демонстрируя доминирование.

Если я боюсь быть отвергнутым, то я должен держать жену или мужа как можно ближе, контролировать".

Специалист отмечает, что люди, которые не знают себя и не замечают, что они склонны испытывать страх, стыд, зависть, опасность, насилие, могут стать очень агрессивными.

"Серьезную агрессию, которая может привести к насилию, также провоцирует явная беспомощность. Почему родители могут так часто бить своих детей? Потому что они не знают, как быть.

Они не ищут помощи по незнанию, они не могут признать, что что-то "не понимают в воспитании детей", и обращение за помощью было бы логичным шагом, но нет, они делают вид, что знают, и продолжают думать, что то, что они делают, правильно и все в порядке. По сути, это также основанный на страхе принцип - бояться обращаться за помощью к специалисту, лучше это игнорировать, жить в страхе и продолжать кричать на своих детей".

Предлагаем пройти тест, который облегчит выявление различных типов насилия, и призываем быть бдительными и не пропустить признаки насилия по отношению к себе.

ГДЕ ИСКАТЬ ПОМОЩЬ?

Помощь можно искать в социальной службе самоуправления или в кризисном центре:

Статья написана в рамках общественной инициативы "Откройте глаза на насилие".