4 сезона Алексея Балабанова. Как менялся и вновь стал популярен главный режиссер новой России

Однако дебютный Балабанов был ни капли не похож на будущего мизантропа, радикала и провокатора и в первую очередь взялся за экранизации любимых европейских модернистов - Франца Кафки и Сэмюэла Беккета. Взялся - и мигом обнажил свой главный режиссерский козырь - способность безошибочно попадать в точку времени - неуловимую, но довлеющую над сердцами целой страны.

Так, главный герой "Счастливых дней", которого в фильме зовут просто "Он" (его сыграл будущий талисман режиссера Виктор Сухоруков), настолько символично слоняется по безлюдному черно-белому Ленинграду-Петербургу в поисках дома, что становится очевидно - это растерянный советский человек пытается найти в мире безумцев хотя бы нечто, напоминающее основу, фундамент для разума, обремененного не столь желанной неожиданной свободой. Недалеко от него уходит землемер К из "Замка" (финал к незаконченному роману Кафки Балабанов дописал сам), с маниакальным упрямством разыскивающий способ попасть на собственную работу.

Совсем другим оказался следующий проект - короткометражка "Трофимъ" для киноальманаха "Прибытие поезда" к столетию мирового кино. Малоизвестная, но выдающаяся с точки зрения фабулы короткометражка определила Балабанова именно как русского режиссера - в отличие от, к примеру, Тарковского, который был настоящим космополитом. А еще - предвосхитила переход режиссера на новую ступень своей карьеры - впереди был революционный "Брат".

II Лето

Данила Багров, Чеченская война, всенародный успех

Летом 1996-го Балабанов знакомится с Сергеем Бодровым, которому тут же предлагает главную роль. Снятый за копейки "Брат" в итоге стал фестивальным и народным хитом, утвердил феномен Бодрова-младшего и родил нового русского героя - наемного убийцу, ветерана, что не вернулся с войны, а принес ее с собой на мирную землю. В нем же впервые проявился другой излюбленный метод Балабанова - провокация и неполиткорректность (знаменитая сцена с кавказцами в трамвае), к которой тот вернется еще не раз. "Брат" по-своему оказался балабановским Рубиконом - вернуться после него к эстетским экранизациям европейской литературы было уже невозможно - в творчестве режиссера начался новый этап.

За "Братом" последовали "Про уродов и людей" - давняя задумка Балабанова о дуэте порнографов (Маковецкий и Сухоруков), вторгающихся в жизнь двух петербургских семей в начале XX века. Непопулярный и малоизвестный, этот фильм - настоящая жемчужина творчества Балабанова, одна из мощнейших его картин, доскональное исследование извращающего влияния власти на человека. Отличие "Уродов" от первого "Брата" ощущалась более чем контрастно - никаким патриотизмом в этом фильме не пахнет, и некоторые (включая Никиту Михалкова) водрузили на Балабанова тогда еще не столь примелькавшийся ярлык "русофоб". Но продолжалось это недолго.

О продолжении приключений Данилы Балабанов со своим соратником и продюсером Сергеем Сельяновым на съемках первого "Брата" говорили лишь в шутку. Однако, вероятно, время потребовало возвращения героя. Как чуткий автор, Балабанов хорошо чувствовал коллективный спрос на русскую вендетту Западу за попранное имперское величие и "навязанные" чуждые ценности. По этой причине последнее, что стоит искать в "Брате-2" - это логика. Причины отъезда в Америку, решения, кому отправиться на тот свет, последовательность действий - во всем этом Данила поступает предельно импульсивно, нередко - как ребенок, хоть и остается при этом обезоруживающе обаятельным.

Сельянов не раз вспоминал премьеру "Брата-2" как феерическую: люди кричали, плакали, хлопали, падали с кресел. Особенно сотрясались стены после фразы "Вы мне, гады, еще за Севастополь ответите". Американцы, украинцы, евреи, чернокожие, новые русские - по экрану будто шла вереница неполиткорректных русских анекдотов. Публика была в восторге. Либеральные критики - клеймили фильм последними словами. Сочетание в картине оголтелого популизма, "народности" (как и в последующей "Войне") и высочайшего уровня исполнения, вероятно, стало причиной, почему "Брат-2" многие до сих пор считают главной работой Балабанова, а некоторые - величайшим фильмом постсоветской России.

Соратники Балабанова вспоминали период от "Брата" до "Войны" как головокружительный - все у них получалось, притом нередко - само собой: снималось кино, вручались награды, зрители любили, критики ругали. Все было удивительно. Пока не случился Кармадон.

III Катастрофа

Гибель Сергея Бодрова, "Река"

Первым знамением к грядущей трагедии стала другая: в 2000 году по пути со съемок фильма "Река" попал в аварию автомобиль съемочной группы. В машине находились Балабанов с женой и сыном, оператор Сергей Астахов и исполнительница главной роли, якутская актриса Туйара Свинобоева. Она погибла. Фильм остался незавершенным, смонтированные 47 минут после были выпущены в виде короткометражки.

Но главное ждало впереди - 20 сентября 2002 года при сходе ледника Колка в Кармадонском ущелье Северной Осетии вместе с более чем сотней других людей без вести пропала съемочная группа Сергея Бодрова-младшего.

Как позже признавалась Надежда Васильева, Балабанов не тешил себя надеждами о спасении друзей. "Их нет", - сказал он сразу после новости о трагедии, после чего запил. "Постелил матрас на полу и пил беспробудно", - вспоминала Васильева в одном из интервью. Больше всего Балабанов хотел погибнуть вместе с Бодровым, а еще лучше - вместо него. "Почему я, старый, остался, а он - молодой, талантливый - ушел? Я ведь уже все сказал", - вспоминали его слова близкие.

За 5 лет с момента встречи с Бодровым Балабанов выпустил столько же выдающихся фильмов. Трагедия сломила его - он замолчал на несколько лет.

IV Осень

Жанровые эксперименты и леденящая антисоветчина

Вернуться к работе Балабанову позволил профессиональный интерес - один за другим ему принесли сценарии "русского ответа" Гаю Ричи, которым стали черная комедияй "Жмурки" и мелодрама "Мне не больно". О постановщике вновь заговорили, хоть и не всегда лестно - многие отмечали скромный уровень новых фильмов режиссера и даже диагностировали его творческую деградацию. "Из такого пике невозможно вернуться", - писала одна из кинокритиков.

Звучали эти теории недолго.

Сюжетная канва "Груза 200" - самого скандального и противоречивого фильма Балабанова (отговаривать снимать его пытался даже верный товарищ Сергей Маковецкий, от роли отказался Евгений Миронов, а ругали на чем свет стоит даже верные поклонники) - о похищении милиционером понравившейся девушки, местами подозрительно напоминает роман Уильяма Фолкнера "Святилище", из-за чего фильм не раз обвиняли в плагиате. Впрочем, это, пожалуй, самая невинная из нападок - во многих городах фильм вовсе снимали с проката, в других кассирши отказывались продавать на сеансы "Груза" билеты.

Впрочем, все это неудивительно - ностальгия по застойному СССР в России появилась едва ли не сразу после его исчезновения, на что "Груз" стал необходимым и даже естественным ответом - лекарством от запущенной болезни. И, как у всякого действенного медикамента (главным героем следующего фильма Балабанова "Морфий" стал как раз врач), его влияние на неподготовленный организм вылилось в болезненную реакцию - шока, отрицания, ненависти к авторам. Кошмар, разворачивавшийся на экране, к концу фильма не исчезал, ровно как внутри людей зловонным мертвецом, отравляя все вокруг, продолжает лежать гниющий Советский Союз. Лучше всего про "Груз 200", пожалуй, сказал классик советского кино, автор "Белорусского вокзала" Андрей Смирнов: "Все мы давно были обязаны снять подобный фильм. Но только у Балабанова хватило мужества и таланта это сделать".

Балабанов никогда не был режиссером-оптимистом. Но после Кармадона каждый его фильм оказался наполнен ощущением фатума - неизбежного трагического конца, движения к гибели. Впереди же режиссера ожидал еще один удар - ему сообщили о смертельной болезни.

V Зима

Смерть, пророчества, минимализм

"Я знаю, что не долго проживу", - обмолвился как-то режиссер еще после премьеры "Груза 200". Последние фильмы Балабанова - "Кочегар" и "Я тоже хочу" формируют некую дилогию прощания. Главный герой первого заметно похож на самого режиссера, во втором же Балабанов и вовсе появляется на экране в роли самого себя. Появляется, чтобы через минуту умереть. Смерть эта в равной степени и осмысленна, и случайна - ровно как в жизни.

До самого конца Балабанов обдумывал новые проекты - один про молодость Сталина, другой - метафоричная фантасмагория "Мой брат умер". Но вряд ли точку в жизни постановщика можно было поставить ярче, чем это сделано в "Я тоже хочу". Там герои путешествовали к мистической Колокольне счастья в надежде попасть на планету, где всем хорошо. Либо умереть - живым Колокольня никого не отпускает. Своему персонажу Балабанов шанса на спасения не дал. Но настоящая покосившаяся колокольня, где проходили съемки, рухнула на сороковой день после смерти режиссера. Эффектный финал.

VI ...и снова весна

Быков, Дудь, война в Украине

Алексей Балабанов умер в возрасте 54 лет в мае 2013-го, до перехода России в новую, пост-крымскую реальность. Им начались российские 90-е и закончились 2000-е. Многие сходились во мнении, что значимость постановщика для России со временем будет только возрастать. Так и произошло - режиссер Юрий Быков посвятил Балабанову своего "Дурака", Юрий Дудь снял большой документальный фильм, а Алексей Чадов сделал негласное продолжение "Войны".

Новый, на этот раз сомнительный виток популярности режиссеру принесла война в Украине, после начала которой российский кинорынок покинули крупнейшие кинопрокатчики индустрии. На волне патриотического "не очень-то и хотелось" кинотеатры РФ стали заполнять советской классикой и российским патриотическим кино, среди которого оказались и несколько работ Балабанова.

О том, поддержал бы режиссер войну или нет, споры не утихают до сих пор, а железные аргументы можно найти у каждой из сторон. Балабанов, вольно или невольно, остается брендом российского шовинизма, искренней ненависти к Западу, веры в исключительность русского народа.

Но это не весь Балабанов. Знаково, что в повторный прокат не пустили его "Груз 200" - фильм, который даже сейчас способен дать множество ответов на происходящее с Россией. Диагноз, который Балабанов дал своему Отечеству в 2007 году, сейчас, кажется, лишь подтверждается - мертвечина до сих пор интересуют его страну куда больше, чем живые люди.

RUS TVNET в Instagram: Новости Латвии и мира в фотографиях и видео!