В таких обстоятельствах проведение президентских выборов действительно могло выглядеть и как сильный шаг на упреждение российской пропаганды, и как ответ на заявления западных партнеров.
Владимир Зеленский тогда говорил, что он готов провести выборы, если Запад профинансирует их проведение и пришлет на них своих наблюдателей.
«Я не хочу, чтобы к власти было отношение, что она держится [за власть]», - говорил он.
В октябрьском интервью румынским СМИ Зеленский, в далеком уже 2019 году обещавший, что не пойдет на второй президентский срок, даже озвучил своеобразную формулу своего участия в президентских выборах: если голосование состоится до конца войны, то он не бросит страну и будет баллотироваться, а если уже после окончания боевых действий, то он не будет претендовать на второй президентский срок.
Одним словом, тогда ситуация выглядела так, что власть активно готовится провести выборы, но окончательное решение по этому поводу зависит исключительно от воли президента.
Тем не менее, однозначно против выборов выступил не только украинский «третий сектор» - заявление о недопустимости проведения кампании в условиях военного положения подписали свыше ста общественных организаций подчас кардинально разной направленности, - но и украинское общество. Все социологические замеры, проводимые в то время, показывали, что убедительное большинство украинцев выступает против проведения выборов до окончания войны.
Наблюдатели выделяли несколько причин такого настроя украинцев. Во-первых, и это очевидно, в ситуации незатухающих боевых действий и ракетных обстрелов даже тыловых районов Украины закрыть вопрос безопасности проведения избирательной кампании и голосования было (и остается поныне) невозможно. Во-вторых, проведение выборов во время активной фазы войны оставляло бы за бортом избирательного процесса сотни тысяч украинских военных, благодаря службе которых эти выборы вообще могли бы состояться. В-третьих, открытым оставался вопрос о том, как смогут принять в голосовании миллионы украинских беженцев. Наконец, в-четвертых, украинцы, зачастую жертвующие последние сбережения на нужды армии, отказывались понимать, почему в разгар боевых действий несколько миллиардов гривен должно пойти на организацию выборов, которые на фоне войны отнюдь не казались обществу первоочередной потребностью.