8 лет для Ефремова - это много или мало? Все могло быть иначе? О роли Пашаева в самом громком деле года

Напомним, Михаила Ефремова судили по ч. 4 ст. 264 Уголовного кодекса - "Нарушение правил дорожного движения лицом, находящимся в состоянии опьянения, повлекшее по неосторожности смерть человека". Наказание по этой статье - от 5 до 12 лет заключения. Ефремов получил восемь, а мог получить и пять.

Что пошло не так? Мнение со стороны 

"Я очень часто хожу в суды, но это дело стало, наверное, самым странным из тех, которые я освещала. (...) Центральной фигурой этого процесса оказался, конечно, адвокат актера Эльман Пашаев. Он приглашал в зал суда экспертов по энергетическим полям, обвинял родственников погибшего водителя Захарова в том, что они мало скорбят, не могут выдавить из себя ни слезинки и участвуют в телешоу. Своих оппонентов обвинял в незнании юриспруденции и подделке доказательств, прессу - в продажности.

Иногда казалось, как будто Пашаева наняла не семья актера, а его недруги - представить, что такая линия защиты может как-то помочь Ефремову, а не окончательно утопить его, было бы сложно даже сторонникам теорий заговора",

- высказалась корреспондент BBC Лиза Фохт, освещавшая весь процесс над Ефремовым прямо из зала суда.

Напомним, у Пашаева было несколько стратегий по защите Ефремова:

• При оказании помощи пострадавшему сотрудники МЧС действовали неправильно, что могло привести к смерти потерпевшего, то есть они разбирали автомобиль так, что могли еще больше навредить жертве. Согласно этой логике, Ефремов лишь вызвал ДТП, но не оно стало главной причиной смерти курьера Сергея Захарова. Версия доказана не была. 
• Пашаев пытался поставить под сомнение довод обвинения, что Ефремов был за рулем. Приглашались странные свидетели, один их них - с плохим зрением, который даже не нашел себя на камерах.  Версия доказана не была. 
• Само поведение подзащитного Пашаева было непоследовательным - Ефремов сначала признался и записал трогательное видео, потом резко пошел в отказ без объяснений, а в заключительной речи снова сознался в преступлении. 
• В какой-то момент Ефремов отказался от Пашаева, после чего вновь нанял его, что выглядело тоже частью какой-то невнятной тактики.
• Отдельно стоит отметить эпатажное поведение Пашаева в суде и за его пределами, а также вечные перебранки с представителями стороны потерпевших. 

По мнению Лизы Фохт, специфика российского правосудия такова, что кто бы ни оказался на скамье подсудимых, ему почти всегда сочувствуют: "Те, кто пишет про российскую тюрьму, редко желают ее другим", - поясняет она. Однако, по ее мнению,

к концу судебного процесса на скамье слушателей не осталось "никого, кто относился бы к актеру с жалостью".

Восемь лет для Ефремова - это много или мало? Все могло быть иначе? 

Возможно. Фохт, ссылаясь на своих собеседников в суде и за его пределами, отметила, что многие сошлись во мнении - "если бы Ефремов раскаялся раньше, если бы не отказался признавать вину и одергивал бы адвоката, который хамил родственникам погибшего человека, то наказание было бы сильно мягче".

Того же мнения придерживается и юридический журналист, заместитель шеф-редактора "Право.ру" Алексей Малаховский. В подкасте "Медузы" "Что случилось" он высказал схожее мнение:

"Если есть обвинительный приговор и такой срок по статье, подразумевающей от 5 до 12, а он получил восемь, то есть  среднюю величину, - можно сказать, что тактика Пашаева не сработала".

На вопрос журналиста Владислава Горина - ведь Ефремову могли дать и по высшему, то есть 12 лет, - Малаховский ответил, что против этого сработали объективные факторы, такие как:

• изначальное признание вины, а также то, что и в конце подсудимый признал ее;
• положительные личные характеристики и государственные награды;
• тот факт, что ранее он не привлекался к уголовной ответственности.

"Это набор факторов, которые защитили его от максимальной цифры", - высказался Малаховский. 

По его мнению, "на судейское усмотрение сильнее повлияло непостоянство Ефремова". То есть если бы человек с самого начала утверждал, что не виновен, и гнул бы эту линию до конца - это одно, а когда сначала он признает вину и записывает видео с раскаянием, потом идет в отказ без объяснений, а в итоге снова признает свою вину - "не только у судьи, у любого наблюдателя складывается впечатление, что человек что-то недоговаривает. Далеко не каждый ему поверит", - резюмирует Малаховский.

На его взгляд, исходя из опыта в правовой журналистике, более действенной стратегией при таком резонансном преступлении у всех на глазах под камерами и с кучей свидетелей было бы:

• во всем признаться;
• максимально сотрудничать со следствием;
• корректно вести себя по отношению к оппонентам, обвинению, потерпевшим;
• предложить потерпевшим максимальные выплаты и выслать их письмом с уведомлением.

То есть - сделать все возможное, чтобы искупить вину. По мнению юридического журналиста, это тот путь, который позволил бы актеру по меньшей мере сохранить репутацию и, скорее всего, помог бы уменьшить величину наказания.

Если изучить приговоры в России по подобным делам - сколько дают за схожие аварии с человеческими жертвами - при положительной характеристике, первой уголовной ответственности и раскаянии, то система подходит к обвиняемому максимально лояльно, говорит он.

"Пять лет, не более того", - заключает эксперт.

Конечно, принимать этот вывод как доказанный факт нельзя, но, как подметила Лиза Фохт, одно понятно точно - бОльший урон репутации Ефремова, похоже, нанесла не сама авария, а то, что происходило после нее. 

Пользуешься Telegram? RUS.TVNET.LV тоже там есть! Подписывайся!