Когда родители становятся чужаками (3)

Однако поздней осенью прошлого года оказалось, что Айга начала верить в вещи, которые Байбе казались совершенно неприемлемыми. После совместной прогулки в парке мама в приложении WhatsApp начала присылать ссылки на различные посты в Facebook.

Байба пыталась понять маму и решила тщательно со всем ознакомиться. В постах сквозила уверенность, что Covid-19 - не такая уж и большая проблема, данные сфабрикованы, правительство и ученые лгут. Оказалось, что интерес Айги к этой теории перерос в уверенность, что миром правит тайная элита, которая хочет всех контролировать. Даже российский оппозиционер Алексей Навальный - всего лишь ставленник США, заявила Байбе мама. "Я читала, слушала, и во мне бушевал гнев", - вспоминает она. Женщина пыталась слать маме в ответ информацию из, по ее мнению, заслуживающих доверия источников, однако это явно ту не впечатляло.

Чем больше болеют, тем больше ставят под сомнение

Некоторые распространители теорий заговора о Covid-19 начали свою деятельность еще перед пандемией. Например, в социальных сетях было опубликовано ложное утверждение о технологии мобильной связи 5G и разрушениях, которые она принесет обществу. Пандемия стала для этих людей практически благословлением - уже более года происходящее  воодушевляет их на тысячи постов о темных силах, которые используют пандемию, чтобы уничтожить хорошее. Весной прошлого года соцсети заполонили теории о происхождении вируса (может быть, его разработали американские ученые, а может быть, все-таки виновны вышки связи 5G). Осенью самыми актуальными были маски, а с первыми новостями о результатах исследований по поводу эффективности вакцин эта тема переняла почти все внимание.

С ростом распространения инфекции все большую аудиторию стали завоевывать и теории заговора, которые в различных случаях в Латвии привлекли более 10 тысяч человек, поделившихся постами. Этот факт мы наблюдали в проекте факт-чекинга Re:Check.

Байба до осени не замечала, что маму интересуют такие темы. Ей кажется, что переломным моментом стала именно вторая волна заболеваемости. И публично в Facebook информацией такого содержания мама начала делиться только в конце года, да и делала она это редко. Сама Айга не согласилась на интервью с Re:Baltica и письменно не ответила на такие вопросы, как, например, когда и почему у нее возникло ощущение, что информация в социальных сетях заслуживает больше доверия, чем в традиционных СМИ.

Байба указывает - мама черпает информацию из множества интернет-СМИ на русском языке, что, по ее мнению, оказывает значительное влияние. И опрос компании SKDS открыл, что наиболее настроены против Covid-19 и вакцин те, кто разговаривает на русском языке и получает информацию из русскоязычных СМИ.

Однако у Айги немало единомышленников и в остальном обществе Латвии. Примерно треть жителей Латвии считает, что статистика смертности от Covid-19 ложна, а 15% - что цель ограничений - полный контроль над всеми жителями, в том числе чипирование, показало исследование Рижского университета им. Страдиня.

Много говорилось о том, что эти теории заговора стали фактором риска для здоровья общества. Однако есть и другой, менее заметный побочный эффект времени Covid-19 - огромные разногласия по поводу того, что происходит и кому доверять - не только в обществе, но и в семьях и среди друзей.

Когда Re:Baltica попросила людей написать и поделиться своим опытом, было получено много писем.

В них открылись случаи о расколовшихся семьях, разрушившейся дружбе и страхе говорить с коллегами на определенные темы, чтобы не начинать спор.

Например, у Линды* разрушились отношения с подругой, с которой она была близка со школы, примерно 15 лет. Подруга переживала семейный кризис, муж работал в индустрии развлечений и потерял доходы, а нужно растить трех детей. Линда наблюдала, что подруга не только увлеклась теориями заговора, но и вовлеклась в организацию протестов. Очень быстро коммуникация прекратилась полностью.

В свою очередь, врач на пенсии Илзе по поводу тех же вопросов боролась даже с друзьями с высшим медицинским образованием.

Социальный психолог Рейнис Лазда рассказывает, что пандемия очень сильно повлияла на многих, у людей - повышенный стресс, депрессия и тревожность. Эти обстоятельства способствуют интересу к теориям заговора. Однако специалист отмечает, что семьи и близкие друзья таких людей не только тяжелее всего переживают по поводу этого, но имеют и наилучшие возможности помочь. Он поясняет: "Эти теории обычно предусматривают, что правительство, журналисты выступают со своими объяснениями, и уже в них содержатся ответы, что это означает - политики куплены, существует мировое правительство, журналистов также подкупали в правительственных или корыстных интересах". В свою очередь, взгляды близких, заслуживающих доверие людей сложнее назвать теми, которые не стоит принимать во внимание. Однако это не означает, что убедить будет просто.

Спасти могут те, кому доверяют

Тяжело с этим было не только Байбе. И отношения Анны* с мамой и отцом во время пандемии обострились, хотя раньше особых споров не было. Семья Анну активно поддерживает. После развода она с детьми переселилась обратно к родителям. Однако с первой волной заболеваемости родители начали рассказывать, что Covid-19 выдуман, чтобы контролировать и запугать людей. Сначала Анна призывала просто вместе смотреть новости и рекомендовала тщательно проверять источники информации, однако это не помогло. Взгляды настолько не совпадали, что никаких конструктивных разговоров не получалось. Со временем Анна стала реагировать острее. Начались ссоры. Анна не скрывает, что именно она нередко была той, кому было тяжело сохранить самообладание: "Я просто уходила, говоря, что больше этого не выдержу".

Мама пыталась всех успокоить и приглушить разговоры о Covid-19, но отец продолжал громко выражать мнение. "Так и были на ножах все лето, и осенью я перебралась из родительского дома, чтобы просто могла поступать так, как сама считаю правильным, и чтобы мне не приходилось все время ссориться на эту тему", - вспоминает Анна.

У Анны нет теорий, почему так происходит. Мама работает в финансовой сфере, отец ремонтирует машины. У отца нет высшего образования, но Анна говорит, что он умный человек. Зарабатывают родители хорошо. И во время кризиса они потерь не понесли. Анна даже рассказывает, что на обоих ощутимо больше всего повлиял запрет на поездки. Зимой нельзя было поехать куда-нибудь покататься. В известной мере ограничения пошли во благо, считает Анна, - родители стали больше двигаться, часто гуляли в лесу.

Поэтому вера в теории заговора вызвала непонимание. Эмоции ухудшили состояние здоровья отца. Анна рассказывает:

"У отца проблемы с легкими, и я очень волнуюсь за него. Особенно меня тревожит, что он, человек, которому действительно стоит быть внимательным, считает, что это все выдумано".

Особенно тяжелым было рождественское время, так как Анна единственная настаивала, что семье необходимо соблюдать ограничения и встречаться нельзя. Удалось добиться, что празднование Рождества в этот раз пройдет в Zoom, но обида в семье осталась. "Было очень больно", - говорит Анна. В чувствах между ней и родителями осталась трещина.

В свою очередь, Байба, не сумевшая достигнуть соглашения с мамой, призвала на данную тему с ней больше не говорить. После одного из случаев, когда Айга отправила дочери в WhatsApp ссылки на посты в Facebook, Байба в эмоциональном письме ответила: "Я не понимаю, почему ты так сильно не доверяешь этому миру? Почему из всех углов выныривают какие-то злые и ужасные манипуляторы, которые хотят нас всех уничтожить?".

Она также послала маме длинный список с, по ее мнению, заслуживающей доверие информацией и указала: "Если ты не готова пересмотреть свое мнение, то я предлагаю нам просто на эти темы больше не говорить, так как я не вижу в этом смысла. Но мне очень-очень грустно все это узнавать, так как я тебя очень люблю и верю, что ты очень мудрая и способная принимать решения женщина, которая не позволит собой манипулировать".

Психолог Лазда отмечает - перед тем, как поспешить на помощь человеку, который выглядит введенным в заблуждение, нужно быть уверенным в том, что сам спаситель сможет справиться с этой задачей.

"Если кто-то тонет и неподготовленный человек бросается ему на помощь, то на самом деле велика вероятность, что утонут оба, а не кто-то будет спасен".

Если есть желание помочь и уверенность, что это будет по силам, должна быть уверенность, что мы точно хотим другому добра, а не только победить в споре, объясняет Лазда.

Вера в теории заговора не появляется из ничего. Есть предпосылки - человек чувствует себя одиноким, непонятым, обманутым и не справляется со своими проблемами. Тогда теории заговора становятся своеобразной соломинкой или спасательным кругом, который хотя бы помогает понять проблемы, если не решить их. Поэтому нужна поддержка, а не еще больше конфликтов.

Лазда отмечает, что, во-первых, помочь сможет только тот, кому доверяют. Если в семье давние разногласия, вряд ли ее члены смогут воспринять друг друга как заслуживающий доверия источник информации. Во-вторых, в разговоре важна позитивная среда. Человек не будет на нее настроен, если он очень встревожен или зол. "В состоянии эмоционального аффекта люди не могут услышать рациональные аргументы", - говорит Лазда.

В-третьих, нельзя ждать результата сразу. Одно доказательство, ставящее под сомнение уверенность, не сможет полностью изменить глубоко укоренившиеся взгляды. Чтобы выбраться из плена теорий заговора, нужно длительное время. И в целом теорию заговора люди принимают не сразу. Это происходит постепенно.

Лазда также указывает, что просьба не говорить на тему теорий заговора, возможно, не самый плохой первый шаг. Однако главное - не перестать говорить вообще. "В этом случае самое важное - ощущение, что можно на кого-то рассчитывать - мне помогут, меня поймут, и в нынешней системе, в системе государства, взаимопомощь родственников и дружественная солидарность работают", - говорит он.

Как Байба, так и Анна в интервью признают - нехватка диалога может быть одной из проблем, которая приблизила семью к такому исходу. Анна рассказывает, что, несмотря на то, что отношения не всегда были хорошими, они теплые. О чувствах говорить не принято. Байба тревожится, что мама во время пандемии осталась совсем одинокой. "У меня некое чувство вины. Мне кажется, что она обратила на все это внимание, потому что мы мало времени проводили вместе. Мне нужно было чаще звонить, нужно было чаще пытаться встретиться с ней", - волнуется она.

*Имена людей изменены, чтобы сохранить анонимность, но известны редакции.