"Живу в России, но думаю по-латышски". Латышская деревня возрастом 120 лет в Сибири (11)

Мартиньш: 

Сегодня описание приключений хочу начать с того, что следовало сделать уже давно. Сказать вам всем огромное "спасибо". Нам приходят много писем в социальных сетях, комментарии, благодарности. Поверьте мне, каждая ваша поддержка и то, что вы следите за ходом наших событий, здесь, вдалеке, означают очень много. Спасибо, друзья!

На самом деле, внести креативность в работу становится все сложнее. Возможно, и хорошо, что так, но ничего невероятного не произошло, поэтому и пишется труднее, но возможно, что в течение семи дней мы немного привыкли к окружающей среде. 

Ну, к примеру, идем сегодня по улице, посмотрели направо - из тайги выруливает огромная матрешка с лицом Путина. Из нее вылазит медведь и начинает танцевать "Казачок", в одной лапе у него автомат Калашникова, во второй - водка. Посмотрели направо - там тоже ничего нет. Идем дальше. Мысль, думаю, понятна.

Один из самых ожидаемых дней - посещение деревни Аугшбебри, поэтому встали очень заранее. В городе Тара, в нашей гостинице "Медведь" я жил в номере класса "deLux". У меня здесь свой туалет прямо в номере, это и означает "deLux" и большего мне не полагается. Какой вообще завтрак? Пришлось идти в столовую, расположенную относительно недалеко.

Я заказал хачапури, Виктория откусила и прокомментировала: "Вкусно, конечно, но это не настоящее хачапури". Я чуть водки не накатил в девять утра: "Что не настоящее? Что настоящее, Вика, посмотри на карте, где мы находимся, и тогда поговорим, что настоящее, а что нет!" С чем она смущенно согласилась.

Да, здесь правит патриархат на непростом даже для меня уровне.

Вышли на улицу, к нам поспешил продавец местного базарчика и, сверкая золотыми зубами, сказал, что он мне расскажет анекдот, только Виктории нужно отойти от нас подальше. Когда это сделано, он приближается ко мне неуютно близко и говорит:

"Значит, латыш и эстонец приходят в публичный дом в России, стучат в окошко. Дама открывает, спрашивает, чего желаете?

- Нам девочку, пожалуйста!

- Сколько у вас денег?

- 32 лата!

- За такие деньги можете друг с другом любовью заняться!

Окошко закрывается. Через неполные полчаса снова латыш и эстонец стучат в окно.

- Что опять надо?

- Спасибо! Хотим узнать, как рассчитаться!"

После этого я получаю в свое лицо осадки смеха в виде брызг слюны, и, рассказав еще два менее интересных анекдота, мужчина возвращается к работе, так как клиенты, похоже, уже ждали в очереди.

Дождались своего таксиста и отправились туда, где уже так давно хотели побывать, в деревню Аугшбебри, которой стукнуло уже 120 лет! Таксист нам попался молодой и, в отличие от последних, даже говорил с нами. Мечтает уехать из России, мечтает перебраться в Латвию, где бывал и которую уже успел полюбить. 40 километров через тайгу обошлись нам примерно в 1000 рублей (~13 евро).

Неслись через тайгу на солидной скорости по лесной дороге шириной с Бривибас гатве. Спросил у таксиста, когда будет тот пи***ц, о котором он нас предупреждал, добавив, что машина на летней резине. Нормальная лесная дорога, для Латвии вообще магистраль, думал я про себя. Но вдруг в один момент он повернул налево и ответил на мой вопрос: "Сейчас начнется пи***ц, о котором я говорил". Несмотря на то, что размер дороги не изменился, покрытие вдруг из влажного прекратилось в смесь снега и грязи, летняя резина непослушно скользила, куда хотела, и мы так, наполовину скользя, преодолели последние десять километров.

Заехав в "Бобровку" или Аугшбебри, поселок, история которого насчитывает минимум 120 лет, и в котором живет более 100 человек, мы получили тонну свежего таежного воздуха и грязь на ногах. Это не жалобы, просто отчет о путешествии, впереди уже местный дом культуры с самыми прекрасными дамами из всех, кто нам встречался, и, прибыв в абсолютное никуда и услышав "labdien", просто чувствуешь приятные мурашки по рукам.

Галерея: "Маленькая Латвия Сибири" - деревня Бобровка

Деревня как деревня, будем реалистами, таково и наше село, такова почти половина России, однако осознание, что почти все здесь в нигде говорят по-латышски, очень приятно. Культура, которая сохранилась сто лет и более, - уникальна. Принимают нас тепло и с объятиями, во время фотографирования абсолютно чужой человек чуть высовывает голову из хлева и на чистом латышском языке здоровается - "Sveiki"!

Ощущение волшебное. Нас накормили, рассказали, насколько богатый урожай грибов был в этом году. Налили местного самогона и показали местный музей. У Виктории - боевое крещение в помощи с перематыванием пряжи. Спрашиваю, куда пропали все мужчины, дамы смеются и говорят, что их от нас спрятали. Я говорю, что в случае, если взятый нами с собой бальзам им слишком пришелся по вкусу, стоило бы о них подумать, ведь, хоть я и не знаю, где они спрятаны, им может не хватить кислорода или пищи, за что получаю овации и бурю смеха.

Самый теплый день из всех, что у нас были в России, снова позитивный, полный улыбок и объятий. С одной стороны, получив приглашение вернуться, я понимаю, что вряд ли. С другой, если по-настоящему праздновать Лиго вне дома, то только здесь.

Виктория:

Проснулась с чувством легкого волнения. Нам предстояли великие дела — именно сегодня мы ехали в деревню Бобровка. Кто не знает — Бобровка или Аугшбебри  — это маленькая сибирская деревня, в которой живут латыши и их потомки. При этом, обязательно следует отметить, - это не потомки депортированных и репрессированных латышей, а семьи добровольно уехавших осваивать территории тогда еще в царской России. Первые шесть семей тут появились примерно в 1894 году. 

Сегодня в Аугшбебри живут примерно 113 человек. Здесь до сих пор слышна латышская речь.

"Sveiki", - приветствуем выходящую из своего дома женщину на ул. Центральная — действительно центральной и единственной улице деревни. "Sveiki”, - отвечает она. Удивительно! Стоило проехать более трех тысяч километров по Транссибирской магистрали, потом еще несколько сотен - практически по бездорожью и практически "на перекладных" в российскую глубинку, чтобы говорить на латышском.

Дорога до Бобровки — примерно 40 километров от Тары, второго по величине города Омской области. Звучит так, что кажется — до латышской деревни рукой подать. Так и есть, если не принимать в расчет дорожное покрытие, а точнее практически полное его отсутствие на определенных этапах.

В какой-то момент дорога через тайгу превращается в заснеженное бездорожье и нас начинает заносить. "Я просто на летней резине", - объясняет таксист. Я ищу замок ремня безопасности, чтобы пристегнуться, но понимаю, что безопасная езда мне не светит — замки, как и ремни безопасности спрятаны, а заднее сидение машины по-домашнему застелено покрывалом.

И вот, наконец, виднеется дорожный знак населенного пункта "Бобровка". Мы останавливаемся, чтобы сделать фотографию на его фоне, под ногами хлюпает сырая российская земля. Думала ли я, что когда-нибудь окажусь здесь? Скорее всего, нет. 

В местном доме культуры нас уже ждут. По воскресеньям здесь проходит "дамский клуб" - женщины, девушки и бабушки деревни собираются вместе, вяжут, пьют чай, рассматривают старые фотографии, ожесточенно споря, в каком году и на чьей свадьбе эти фотокарточки появились на свет. Но только в холодное время (кстати, это была первая встреча после сезонного перерыва) — летом нужно заниматься огородами и хозяйством. 

Мы гуляем по улочке деревни, я качаюсь на качелях, фотографируем виды, дышим прохладным сибирским воздухом. Мартиньш делает фотографию мотоцикла с коляской, а потом говорит: "Включи в себе латыша и придумай название для этой фотографии". Я туплю, за что меня отчитали. Как оказалось, мой коллега ожидал, что я отвечу цитатой из фильма "Limuzīns Jāņu Nakts Krāsā": "Tas mirklis, kad es gribu uz Munameģi braukt". 

Вот такой элемент интеграции русскоязычной из Латвии от латыша в российской деревне под небом Сибири.

Как мы уже говорили, политику мы оставили дома, а история предков людей, здесь живущих, уже неоднократно и профессионально задокументирована до нас, поэтому мы концентрировались на том, чтобы получше узнать сегодняшний быт латвийских латышей. 

Одна деревня в Сибири from ELM MEDIA on Vimeo.

О том, как они веселились на "Зеленом балу", сколько детей учится в местной начальной школе, как давно им провели канализацию, какие цены в местных магазинах, и где работают и живут уже выросшие дети местных. 

Нас угощают киселем с овсянкой, пюре из тыквы, рыбой домашнего копчения, рассолом, пирогами и еще много чем — какие-то блюда приготовлены по традиционным латышским рецептам, рецепты других вкусностей с течением времени и под влиянием российской культуры немного адаптировались. Сибирские латыши пьют бальзам, который мы привезли из Латвии. Нам, как гостям с их исторической родины, наливают самогон. Дамы рассказывают о том, как рыбачат, шутят про своих мужчин.

Забегает поздороваться и "душа Бобровки" Ольга Вакенгут, которая очень торопится, потому что с минуты на минуту уезжает в Омск, но гостям всегда рада. Она награждена орденом "Трех звезд" за заслуги в области культуры и общественной деятельности. Во время интервью признается — живет в России, но думает на латышском.

Кстати, к своему стыду, именно здесь я узнала, что в Омской области кроме Бобровки есть еще одна деревня, в которой проживают латыши -  Курляндубовка или Курземское Олайне.

Обо всем этом я расскажу позже в серии статей, которые подготовлю, когда мы вернемся в Ригу после путешествия по всей Транссибирской магистрали. 

Кстати, до отъезда в Бобровку мы зашли позавтракать в местное кафе "Гурман". Здесь все просто создано для настоящих гурманов — кофе "три в одном" с пластиковой палочкой для того, чтобы размешать сахар, и еда из микроволновки. Хотя, надо отдать должное — достаточно вкусно и очень дешево.

У входа к Мартиньшу подходит мужичок, который, по всей видимости, идет с рынка — в руках у него пакет со свежим мясом. Начинает спрашивать про его бороду, говорит, что мы похожи на канадцев, и рассказывает анекдоты. Один — про латыша и эстонца в публичном доме, второй про женщину и ремень безопасности, последний — про Путина. 

Колоритного и очень интересного персонажа мы встретили и возвращаясь из Бобровки. Молодой человек подрабатывает в такси потому, что, являясь чемпионом России по борьбе и тренируя детей, зарабатывает лишь 10 тысяч рублей в месяц (приблизительно 133,94 евро). Понятно, что даже для такой российской глубинки это очень маленькие деньги, которых не хватает на жизнь. 

Когда мы уже подъезжали к нашей гостинице в Таре, рассекая лужи так, как самолеты режут облака, он вдруг процитировал Тютчева. "Умом Россию не понять. Аршином общим не измерить. У ней особенная стать — в Россию можно только верить".

TVNET продолжает путешествие по Транссибирской магистрали. Предыдущие статьи смотри здесь.