Они познакомились в монастыре и прожили вместе всю жизнь. История бывшей монахини

В 21 год я шла по проходу одна в свой "свадебный" день в традиционном белом платье и фате, а за мной тянулся шлейф. Произнеся обет, я вошла в маленькую комнату рядом с алтарем. Две женщины дали мне строгое черное платье вместо белого.

Потом они отрезали мне волосы.

Эти женщины были монахинями. Мой "жених" был особенным человеком, да и был ли он человеком? Он был самим Иисусом Христом.

В 1962 году этот "свадебный" обряд назывался приемом в монастырь. Я только что стала монахиней.

Кто мог это представить: я и монахиня? До совершеннолетия я курила, у меня был друг, который ездил на мотоцикле - полный набор.

Однако я из религиозной семьи. Мой двоюродный брат кардинал Джордж Пелл стал одним из самых могущественных католиков - он был папским казначеем.

Моя мама вообще не хотела, чтобы я уходила в монастырь. Она думала, что таким образом я ограничиваю свои возможности. Тем временем мой папа думал, что это слава Божья. У него был брат, который был священником. А теперь дочка монахиня, ну и отлично.

Но я действительно восхищалась монахинями, которые меня учили. Они были совершенно самоотверженными. Монахини были умными, заботливыми и сострадательными женщинами, которые делали добро, не ожидая ничего взамен. Я видела, что их жизнь была ценна и что они стремились стать лучшими людьми, какими только можно быть, помогая другим.

Тем не менее быть монахиней было большим испытанием для бунтарской части меня. Однажды двоюродный брат заметил, как я учу школьниц становиться сильными духом. Он отверг мой метод и сказал, что я рассказываю девочкам сказки. Когда обнаружилось, что я читаю запрещенную книгу по философии, старшая сестра монастыря сказала мне: "Будь осторожна, так ты можешь "прочитать" себя вне церкви". В другой раз я обратилась к настоятелям с вопросом, почему мы должны были следовать странным указаниям - например, без необходимости передвигать мебель - только для того, чтобы продемонстрировать слепое послушание.

После более чем двадцати лет пребывания в монастыре я была близка к решению уйти из церкви навсегда. Я взяла годичный период размышлений и отправилась автостопом в путешествие по Южной Америке. Однако я не порвала своих связей с церковью, и позже меня направили на миссию в Чили, где я вместе с двумя американскими монахинями создала центр для чилийских женщин, находящихся в затруднительном положении.

Одну из монахинь звали Пег. Она была монахиней 25 лет, а я следовала монашескому обету 21 год. Нашей общей страстью и увлечением было расширение прав и возможностей угнетенных женщин. Мы могли говорить об этом часами. Это был самый грустный и тяжелый момент дня, когда нам приходилось расставаться после работы.

Однажды вечером, когда нам снова пришлось прощаться, Пег вдруг сказала: "Я не хочу, чтобы ты уходила, но боюсь просить тебя остаться".

В тот момент вся моя жизнь изменилась. Все дороги моей жизни вели меня к ней. Я поняла, что глубоко влюблена, и она чувствовала то же самое.

Мы написали священнику просьбу освободить нас от монашеского обета, и он быстро одобрил это.

Мы переехали в Торки, Австралия, чтобы жить счастливой лесбийской парой. Мы обнимались пять или шесть раз в день. Мы делились своими страхами и надеждами. Я никогда не была так счастлива.

Мы хотели пожениться - не в церкви. Я стала атеисткой, а Пег была, скорее, агностиком. Но в 2003 году церковь поручила католическим политикам активно выступать против законов, признающих однополые браки, называя геев, желающих вступить в брак, "развратными".

Мой двоюродный брат Пелл активно и настойчиво поддерживал эти взгляды. Я написала ему личное письмо, в котором оспаривала его гомофобию и описывала свои отношения с моей прекрасной Пег.

"Это редкий и драгоценный дар. Сочетание чувствительности и бескорыстия, тепла и юмора, чуда и красоты, - писала я о нашей совместной жизни.

- Они обогащают меня каждый день, дают мне возможность работать на благо других".

Друг убедил меня опубликовать письмо после того, как Пелл проигнорировал меня. Я неохотно согласилась, надеясь, что это поможет другим.

На следующий день позвонил мужчина. Он сказал, что чувствовал себя изолированным как гей-католик. Говорят, что он плакал, читая мое письмо, напечатанное в газете. Мое письмо заставило его почувствовать себя менее одиноким и понять, что он такой не один. Я была потрясена и не могла дождаться, чтобы рассказать об этом Пег. Я была так счастлива узнать, что мы изменили жизнь по крайней мере одного человека.

Затем я получила почти 200 подобных звонков и электронных писем. Пег и я были родственными душами, но мы так и не смогли осуществить свою мечту пожениться.

В 2011 году у Пег диагностировали рак желчного пузыря. Она умерла через три месяца в возрасте 74 лет. Мне было 70. В своем последнем письме Пег написала мне: "Совы олицетворяют ум, блеск, перспективу, интуицию, острый ум, независимость, мудрость, защиту, тайну и силу. Все это есть у тебя, моя дорогая Мон".

После смерти Пег меня полностью охватила глубокая печаль. Я перестала играть в гольф, слушать музыку и наряжаться - все то, чем мы любили заниматься вместе. Я стала жить в каком-то тумане.

Однажды утром, через год после ее смерти, я услышала в саду страшный переполох - стая ворон напала на кого-то, видимо, сидевшего на дереве возле дома. Я медленно подняла жалюзи и замерла. Это была сова - большая красивая белая сипуха с сердцевидным лицом. Сова сидела неподвижно 15 минут, и все это время мы смотрели друг другу в глаза.

Когда она улетела, туман печали наконец рассеялся. Я снова почувствовала себя живой и поняла, что я больше не одна.

RUS TVNET в Instagram: Новости Латвии и мира в фотографиях и видео!