Развод с трупом (4)

Что ж, глас народа - глас божий, как говорили древние. Желание масс будет удовлетворено. Превратятся. Но очень вероятно, что в ходе сего смелого эксперимента обнаружится, что до завершения двухлетней бракоразводной процедуры Соединённое Королевство, каким мы его знаем, просто не доживёт.

В связи с чем подозреваю, что все предупреждения и увещевания здравомыслящего окружения были пустой тратой времени. Словно бы никто не понимал, что замаячивший на горизонте brexit - не просто выход Великобритании из ЕС, но один из ключевых этапов вполне исторически и социально оправданного разложения последнего фрагмента Британской империи. Диво ли, что отсрочить его оказалось не под силу не только евроинституциям и множеству трезвых голосов извне, но и солидарным с ними 48-и процентам голосовавших британцев?

Которым тоже вскоре придётся распрощаться с Соединённым Королевством.

Неужели же никто не замечал, что, несмотря на известные экономические успехи, моральная агония Британии началась даже не вчера? Что страна, давным-давно переставшая быть не только крупнейшей колониальной империей мира, но и локомотивом европейской индустрии, и при этом продолжавшая взирать на целый свет и, в частности, на Европу - сквозь старый имперский монокль,

с каждым годом всё больше напоминала даже не павлина без хвоста - скорее, его чучело.

Поскольку самой серьёзной и трудноукрываемой экзистенциальной проблемой королевства стало катастрофически растущее противоречие между формой, которую значительная часть образованных и консервативно настроенных британцев пыталась поддерживать любой ценой, и радикально изменившимся содержанием.

Лишь системы мер и весов, ханжество да правостороннее дорожное движение остались в Британии неизменными. Всё же прочее - включая прославленный британский снобизм - в той или иной мере за последние полвека подверглось девальвации и профанации.

Как известно, рыба гниёт с головы. Случайно ли одним из первых тревожных сигналов с Островов стала с вожделением обсасываемая британскими и зарубежными таблоидами кичеватая история принцессы Дианы? Этот обладающий всеми каноничными чертами мещанской трагедии сюжет, невзирая на кромешную банальность, оказался принятым всеми без исключения слоями британского общества - в том числе и самими Виндзорами - настолько всерьёз, что заставил протереть глаза тех, кто в этом мире ещё способен отличить real thing от силящейся понравиться всем и каждому дешёвки.

И обнаружить, что разница между Британией даже не Бог весть как отдалённой эпохи Черчилля и Британией эпохи неудачливой принцессы чуть ли не такая же, как между Римом первых императоров и Римом, куда с улюлюканьем влетела конница Алариха. К нескрываемой радости многочисленных варваров, давно там обосновавшихся.

Но ещё и до развода принцессы Дианы с принцем Чарльзом той Британии, что у континентальных европейцев по инерции ассоциировалась с консервативным, выраженно классовым обществом, знавшим толк в образованности, рафинированности вкуса и незыблемости протокола, больше не существовало.

Уходила в прошлое и та эксцентричная, революционно-артистичная Британия, что дала миру Стэнли Кубрика, Дерека Джармена и целое поколение музыки рок-н-ролла. В конце 80-х об эволюции британского общества можно было судить по сногсшибательному успеху каких-нибудь Spice Girls, чьи диски расходились, как пирожки, а на стадионные live shows билеты скупались на корню чуть ли не за месяц до выступлений.

При этом нигде в Европе не произносилось (и до сих пор не произносится) столько слов об элегантности, оригинальности и эксклюзивности, как на Островах. Но и нигде в Европе дешёвка во всех её видах и формах не стала столь агрессивной и всепроникающей. Пресловутые же «традиционные британские ценности» к тому времени успели со всех сторон облепить яркими ценниками, сулящими серьёзные скидки оптовым покупателям.

И если бы на продажу оказались выставлеными одни только замки! За солидную кассу в стремительно менявшемся Соединённом Королевстве не составляло труда заделаться и сэром, и пэром. И до скончания века засесть на почётном кресле в престижнейшем «закрытом» клубе, отправив туповатых отпрысков в Кембридж или Оксфорд, где «особый подход» к ним входил в условия контракта.

Неподдельно чопорный некогда Лондон стал на редкость улыбчивым в адрес всех нефтяных князьков Персидского залива и уважающих себя олигархов из «дальневосточной» Европы. В первую голову, дело ясное, из России. В этом городе начали сбываться их самые заветные мечты. Немудрено: ведь нигде на свете - ни в в Нью-Йорке, ни в Париже, ни в Токио -

ни за какие деньги не вылижут задницу с таким смаком и протокольным пафосом, как сделают это в Лондоне.

А новые богатые на «игру в классы» очень уж падки - хлебом не корми. Не беда, что «игра» отдаёт фэйком: кто там станет проверять. Ведь всему свету известно: Лондон - непререкаемый брэнд.

Чистая правда. Лондон уже лет двадцать как перестал быть не только английским или британским, но и вообще городом в привычном смысле слова. Но к его превращению в глобальный толкучий рынок, в хвастливую ярмарку трансконтинентального мегатщеславия Евросоюз абсолютно непричастен. Метаморфоза столицы - такое же британских рук дело, как и масштабное заселние крупных английских и уэльских городов гастарбайтерами со всего света.

Из «новой Европы», например, все желающие могли отправляться на Острова с первого дня членства их стран в ЕС. Ещё бы: коренного многочисленного, но обленившегося, капризного и сильно пьющего рабочего класса перегревшейся экономике по ту сторону Ла Манша уже не хватало. Дешёвую молодую рабсилу Британия рекрутировала, где и как только могла, хвастливо выкрикивая со стен вагонов лондонского метро и страниц рекламных буклетов:«Great jobs! Great wages! Great Britain!»

Речь при этом нередко шла о пяти с половиной фунтов в час.

И точно также самое обильное в Европе мусульманское население, так сильно сегодня раздражающее британских ультраправых, осело на Островах вовсе не по инициативе ЕС. Более того, в разгаре прошлогоднего миграционного кризиса в Брюсселе даже согласились не включать Соединённое Королевство в число государств, объятых квотами, пойдя навстречу желанию британцев самолично выбирать кандидатов на иммиграцию прямиком из беженских лагерей в Турции и Ливане.

ЕС вообще относился к Британии с большим почтением. Не хотите евро? - а мы и не настаиваем! Не хотите в Шенген? - как вам будет угодно. Всё, что в разные периоды важно было Лондону выторговать у Брюсселя, он с большим или меньшим успехом умудрялся выторговывать. Чуть ли по каждому поводу требуя для себя «особого стандарта» (что, как мы знаем, типично для стран с неизжитой имперской ментальностью), Британия многих в ЕС не на шутку раздражала. Но старающейся избегать открытых конфликтов администрации Юнкера всякий раз удавалось дипломатично улаживать спорные вопросы без видимого ущерба Лондону.

Так чего же этим британцам не хватало?

Думаю, нет нужды специально рассказывать ни о предпосылках референдума, ни об его двигательных силах, ни о той атмосфере, в которой он проходил. Всё это уже в деталях описано. Суть же в том, что многомиллионный, малообразованный и не слишком самокритичный, поколениями черпавший сведения об окружающем мире из феноменально безапелляционных и вульгарных британских таблоидов и агрессивных расхожих телешоу,

островной плебс оказался поразительно податливым на демагогию популистов.

Не Бог весть как изобретательно сваливших ответственность за все накопившиеся внутриполитические и социальные проблемы Соединённого Королевства на Европейский Союз.

Хотя именно на нём, Евросоюзе, многое в сильно уценившемся королевстве последние годы и держалось. Но в этом проголосовавшие за brexit глупцы - как глупцам и полагается - убедятся лишь в процессе долгой, мучительной и нешуточно дорогой даже для богатой Британии бракоразводной процедуры. Пока же до них будет доходить, что они утворили, тушка бесхвостого павлина, вероятее всего, лопнет.

Если не вполне ясно, как поведут себя валлийцы, то о шотландских настроениях было известно ещё задолго до опубликования статистики о более чем 70% проголосовавших в Шотландии за то, чтобы остаться в Европе. В самой же выгодной ситуации окажется Белфаст: там и национальной государственности создавать нет нужды. Ирландская республика давно существует, дело лишь за референдумом.

Так что в общих чертах обещания популистов сбудутся. Будет и развод, и радость освобождения. Вряд ли только станут праздновать это освобождение именно те, кому его посулили Nigel Farage & Co.

Лозунг же «Britain first!» попросту утратит всякий смысл,

так как Соединённое Королевство станет достоянием истории. Последовать же за Англией на задворки географической Европы можно лишь любя её до беспамятства. А поскольку память у «соединённых» народов Королевства хорошая, на любовь такую англичанам едва ли стоит рассчитывать.

Но чуть ли не больше всех повезёт глупцам с континента. Ведь на сей раз вместо привычного набивания шишек на ровном месте им выпадет редкая оказия очень наглядно поучиться на опыте английских коллег. Если, конечно, хватит ума извлечь из него некоторые выводы.