/nginx/o/2018/07/16/10169105t1h3193.jpg)
Уборку зерновых когда-то называли битвой за урожай. Но есть ли сегодня смысл за него биться, если крестьянский труд обесценивается с каждым днем?
У жителей Даугавпилсского района Михаила Зданковского и его супруги Наташи земли неплодородные, а потому сеют они не ячмень, а овес - культуру более неприхотливую и урожайную. Других зерновых не сеют - ведь обмолот каждого из них надо начинать в разное время, а это дополнительные затраты на работу комбайна. Своего у Зданковских нет, поэтому приходится обращаться к соседу. Благо человек он сговорчивый и идет навстречу крестьянам. Тем не менее обмолот одного гектара обходится в 45 латов плюс топливо и работа комбайнера. Получается 60- 70 латов.
Фирмачи продали Михаилу более тонны овса по цене 5 сантимов за килограмм, то есть практически даром. Кстати, по столько в местечке Червонка продает его фирма, занимающаяся производством зерновых. Рожь она предлагает по 8 сантимов, а пшеницу - по 10. И тут возникает вопрос: а есть ли смысл горбатиться, пахать и сеять, если проще зерно купить.
- Так-то оно так. Но мы привыкли все делать своими руками, а не рассчитывать на доброго дядю. А вдруг цена на зерно нас не устроит - что тогда? Не оставлять же скотину без корма...
Владелец хозяйства в Вецсалиенской волости Юрис Берзиньш отводит под зерновые большие площади. Несколько гектаров взял в аренду у соседей. У него есть комбайн, купленный после развала паевых обществ. Поэтому удается сэкономить. Сеет и пшеницу, и рожь, что нынче редко кто делает. Урожай в этом году хороший.
Часть зерна Юрис использует для нужд своего хозяйства, остальное планирует продать. Но какова будет цена? И как свести концы с концами, когда и стоимость литра молока стремится к нулю.
- Мы живем за счет молока. Если за него не платят, то работаем в убыток. Но ведь надо поддерживать хозяйство. А как?
Ко всему правительство в отношении крестьян приняло ряд крайне непопулярных мер: повысило налоги на недвижимость, под вопросом выплата субсидий и возврат акциза за использованное топливо.
- Но если на поле работает комбайн, значит, мы еще живем. Не все потеряно, - говорит Юрис.