Тысяча левитирующих камней, излучения и легкая скука в Покайнском лесу

Если ехать от Добеле в Илы, дорога приводит в знаменитые Покайни. Несколько десятилетий назад, когда Покайнский лес еще не был так аккуратно прибран и доступен для прогулок, лес имел таинственную привлекательность и среди изотериков он, конечно, считался очень мощным, целительным и так далее. В Покайни ехали почувствовать космическую энергию, связаться с духами, слиться со вселенной, открыть портал в другие миры. В основном ездили разведенные, измученные гормональными колебаниями курпулентные дамочки с гуманитарным образованием и большой верой в судьбу.

Что в Покайнском лесу такого особого? Ну... вообще, уже ничего. Небольшие запасы камней и несколько более крупных валунов.

Современному человеку, который дважды в год отправляется посмотреть на, к примеру, фьорды Норвегии, или заглянуть в извергающий лаву вулкан, а в остальное время на своем новом телевизоре супервысоким разрешением на канале Discovery смотрит в глаза акуле, взбирается на заснеженный Эверест и опускается в глубины океана, несколько серых камней кажутся бесконечным разочарованием.

Без сомнений, Покайнский лес живописен, но мне кажется, что и в других местах Латвии есть красивые, магические леса с холмами, камнями и поросшими мхом тропами.

Исследователь святынь Ивар Викс считает, что Покайнский лес - святыня, появившаяся еще до времен балтов, в которой ритуалы проводились еще за несколько тысячелетий до нашей эры. Излучение, энергетические чудеса, внезапные откровения, пророчества. Многие клянутся, что пережили в Покайни не только это.

Чтобы зайти в святой лес, нужно заплатить за вход. У ворот прибранная площадка для отдыха и информационный центр, где можно купить сувениры. В лес нас провожают два полных энергии, счастливых пса.

Лес пахнет влажным мхом, солнечные лучи вырисовывают между корнями зигзаги. На камни накидана мелочь, сложены свечи. Каждый чего-то просит - богатства, здоровья, щедрого любовника, послушных детей.

Вообще, Покайни были известны уже с 30-х годов 20-го века, но тогда поклонение камням, структурированная вода и легкое выживание за счет сил вселенной не были так модны как сейчас. Покайни полностью открыли лишь в середине 90-х годов, когда место очистили сотни добровольцев. Пойканский лес очень живописен - с крутыми холмами, древними деревьями, корни которых изгибаются как огромные змеи. Камни, обросшие мхом, напоминают спящих, мистических зверей. Где-то плескает родник, неожиданно в конце горы вырастает большой камень со странными отверстиями. У крупнейших камней названия Камень невесты, Стол счастья, Камень-целитель, Лодка волхвов.

Геологи характеризуют территорию как сложный рельеф. Волнистые холмы образовались в условиях ледника, на глубине полутора километров произошел тектонический разлом. Валуны представляют собой сглаженные или расколотые куски кристаллической породы из Скандинавии.

В свою очередь запасы камней созданы людьми.

Камни люди принесли в очень, очень старые времена, так как известно, что в конце 18 века крестьяне их уже растащили по домам. Археологи говорят, что в лесу камней не меньше тысячи. Формирование куч обозначено в период от 2 до 6 века нашей эры.

Не исключено, что камни организованно притаскивали для строительства замка, который так и не построили.

Между прочим, в Добельском крае запас подобных камней был не меньше. Их в записях 19-го века упоминает балто-немец Аугуст Биленштейн. Запасы камней были уничтожены как во время войны, так и в советские годы, когда в лесу сажали молодняк.

В более поздние годы много времени в Покайнском лесу проводила исследователь святынь Расма Розите, которая сказала, что слышала в лесу отдаленные голоса, видела левитирующие камни и видения.

Немало целителей и заинтересованных бродит по Покайнскому лесу с маятниками в руках, они внезапно чувствуют холод, который сменяет жара, ловят фотомоменты и замечают бледные тени. В лесу нередко теряются, но ни с кем ничего плохого не произошло - какая-то невидимая сила выводит путешественников из леса.

Для меня же самым большим чудом в Покайнском лесу стал замеченный на тропе желтоухий уж, который, шипя и извиваясь, полз по своим делам.