Сергей Гармаш раскрыл в Риге секреты Булгакова, Михалкова и Пелевина

О выборе профессии

«Когда то Никита Михалков сказал: «Кто верит в случай, тот верит в бога». Я стал артистом случайно, никогда не мечтал об этом. Я родился на Украине в Херсоне, там до сих пор живут мои мама и папа. С 4-го класса я занимался парусным спортом, мечтал о мореходке. Пройтись в форме моряка – это был предел мечтаний. Но учился я посредственно. Папа мне говорил: «Ты серый, как у пожарника штаны»... Я не отличался хорошим поведением, родители от этого страдали. И в 8-м классе мама купила мне справочник для поступающих в техникумы и ПТУ. Заметив там Днепропетровское театральное училище, я сказал в шутку: «Сюда бы я поступил». И пока был на соревнованиях, мама отвезла туда мои документы... Мы приехали с папой в Днепропетровск, пришли в театральное училище, там кто-то рыдает, кто-то с гитарой репетирует – в общем, кипящая атмосфера. Узнав, что надо сдавать экзамен по актерскому мастерству, я впал в ступор...Взял у кого-то учебник по литературе, выскочил с ним на улицу, нашел короткую басню Крылова, быстро ее выучил. Других ребят колотило, а мне было все равно... Я прочел стихи из программы 7-го класса и прозу: вспомнил миниатюру Аркадия Райкина с папиных пластинок…

Председатель комиссии со словами «Ну-ка подойди сюда, Чиполлино!» поставила мне четверку и предупредила, чтобы на следующий тур я приезжал подготовленным

Потом уже я сообразил, что документы мои приняли случайно, и что я попал сразу на второй этап. Потом я прошел третий тур и поступил. И все, чего не нужно мальчику в 15 лет, началось практически в один день. Я попал в комнату с третьекурстинками-хореографами, взрослыми дядьками, которым было по 20 лет, был у них на побегушках. Курение, алкоголь, все началось одновременно.

О театральной юности

В театральном училище все было хорошо, кроме предмета «мастерство актера». Мы все в одинаковой синей форме играли этюды, которые казались невероятно стыдным бредом. Особенно я ненавидел «ПФД» – память физических действий: пришить несуществующую пуговицу к пиджаку, прогладить его. Мне это казалось бредом, но я пытался что-то изобразить. Преподаватель сказал тогда: «Садись Гармаш, ты уже утюгом три раза пробил стол»...

В конце семестра мне досталась роль мерзкого купца в малоизвестной пьесе о революции. Мне бороду приклеели, подложили «толщинку» под армяк, картуз натянули. И вот на зачете я вышел, сыграл эпизод, и в зале на меня среагировали. Так я перешел на второй курс. Дальше пошло лучше, начались куклы, с ними все получалось, и я благополучно закончил тетральное.

Об инфицировании Москвой

«До нас на Украине доносились знаменитые аббревиатуры: ГИТИС, МХАТ, Щука. Некоторые из наших ребят поступали туда. Мы с другом накопили денег, подрабатывая на мясокомбинате, и уехали в Москву. За пять дней, проведенных там, произошло сильное инфицирование. Мы попали в Малый театр, посмотрели «Свадьбу Кречинского» с Игорем Ильинским, который в свои 80 с лишним играл невероятно легко. В театре Станиславского были на «Волках и овцах», великий Георгий Бурков играл так смешно, что я во время спектакля со стула падал. По возвращении рассказов на месяц хватило...».

Через несколько лет Гармаш вернулся в Москву, чтобы поступить в театральный ВУЗ. До этого успел поработать в Херсонском театре кукол (как сам он говорит, «на полусогнутых»: ведь стандартная ширма 1.70 метра, а он ростом 1.86), познакомиться с русской и мировой классикой, отслужить в армии в стройбате. Об армии артист вспоминает с благодарностью за то, что «сделала его мужчиной, научила тому, что такое жесткое мужское общежитие и тяжелый распорядок дня». Все эти уроки потом пригодились в профессии.

О страхе сцены

В Москве Сергей Гармаш одновременно пробовал поступить в четыре театральных ВУЗа: Щепкинское и Щукинское училища, ГИТИС, школу-студию МХАТ. «Я же хохол с Украины, менталитет еще тот. Помните анекдот: «Все не съел, но понадкусовал?». В итоге, Гармаш поступил в школу-студию МХАТ. Снова помогло стечение обстоятельств: актеру, случайно пропустившему один из вступительных экзаменов ректор позволил сдать его в индивидуальном порядке. Провал на экзамене в Щепкинское училище, когда от волнения во время чтения стихотворения затряслись коленки, актер называет «самым трудным случаем на сцене» в своей жизни.

«Это длилось секунды, трясущаяся нога, ощущение, что читаешь не так, как надо, будто пропасть разверзается. Голос задрожал...

Женщина из приемной комиссии мне тогда сказала: «У вас ужасный украинский говор. Вы его никогда не исправите. Нигде не пройдете в Москве по конкурсу. Не тратьте время!»,

– и все это так по-доброму, сердечно. Это был сильный удар».

О легендарных учителях

«Сегодня в Москве ни один театральный ВУЗ не позволяет себе держать более двух-трех педагогов по актерскому мастерству. А мы застали стариков- родоначальников МХАТа. У меня было семь педагогов по актерскому мастерству! Среди них Ангелина Иосифовна Степанова, первая испольнительица роли Ирины у Станиславского! Была Анна Михайловна Камолова, любимая актриса Немировича-Данченко, звезда немого кино 30-х. Вы не представляете, каким они обладали интеллектом и багажом, как они учили, с какими людьми общались.

Когда мы провожали Анну Михайловну после урока, она вспоминала: «Этот дурак напьется пива в буфете и ждет, чтобы проводить меня домой. А ведь я замужем». Мы спрашиваем: «Что за дурак?». А она: «Да Мишка Булгаков».

А у Степановой муж Александр Фадеев и Олеша в друзьях. Наш завкафедры был Олег Ефремов, по коридорам ходили Евстигнеев, Табаков, Колягин, Алла Покровская, Мягков – невероятный состав преподавательский».

Кино или театр?

«Родина моего кино - Литва, первую главную роль я сыграл там в фильме «Отряд». Меня утвердили на роль, а накануне я показался в театре «Современник». И получилось, что 1-го июня я отработал первый съемочный день в кино, а 3-го июня меня приняли в «Современник», где служу по сей день, в свободное время снимаясь в кино. Я будто занимаюсь двоеборьем, столь разные это виды искусства. У театра и кино есть только три общих момента: тексты, костюмы и грим. Если в театре сделал ошибку, на следующем спектакле можешь исправить, дотянуть. Если не получилось в кино, это уже навсегда. Моя любовь поделена между ними пополам».

О фильмографии

«Я давно не считаю во скольких фильмах сыграл. Но из более чем сотни фильмов те, которые являются частью меня, можно пересчитать по пальцам двух рук и одной ноги».

О роли в «Бедных родственниках»

«Павел Лунгин позвал меня на пробы «Бедных родственников». Прихожу, а он мне: «Я тебя не вызывал, это ассистенты и сценарист Островский, которые тебя лоббирует. Это роль не твоя, какой ты еврей!». Я ему отвечаю: «Паша, я конечно, не обижусь, но все же попробуюсь для галочки». Долго с костюмером выбирали костюм, попросил накрутить меня мелким бесом и покрасить черной краской. Вошел к Паше, он упал со стула и говорит: «Я тебя утверждаю».

О работе с Михалковым

Мне важно быть достоверным на сто процентов. Но бывает, я спорю с режиссером, а через секунду выясняю, что просто не понимаю, чего он от меня хочет.

Что трудно в актерской профессии? Когда только начинает получаться роль, важно, чтобы в твоей башке не врубился внутренний режиссер.

Артисты все до такой степени умные, что если разрешить им говорить, то картину не снимешь и график не выполнишь. Никита Михалков на съемках фильма «12» сказал актерам: «Предлагайте все, что хотите. Но я как режиссер буду решать, что из этого брать, а что нет». И он за эти слова вытерпел столько, что мама не горюй. Мой главный монолог в этом фильме Никита предложил снять без репетиций… Обнял меня и тихо на ухо сказал: «Давай закуривай и не думай ни о чем, беги вперед, произноси текст». Мы сняли монолог за два дубля, это пример высочайшей режиссуры...

Актеру очень важно уметь выключать в себе внутреннего режиссера. Или, наоборот, включать, когда оказываешься со слабым режиссером. Интеллигентно слушаешь его, а потом делаешь свое».

О «Матильде» и «Движении вверх»

Вся шумиха вокруг «Матильды» (Гармаш сыграл в фильме царя Александра Третьего — прим. авт.) — такая чепуха! Это красивое, крепко сделанное развлекательное кино без претензии на историческую достоверность. В восторге я не был, отнесся к фильму спокойно.

Что касается «Движения вверх». Сначала я не горел желанием играть там чиновника. Но прочитал сценарий и понял, что буду сниматься. Этому фильму залы аплодируют стоя. В нем рассказана великая история нашей страны, это очень достойное кино.

О любимых писателях

«Захар Прилепин, нацбол по убеждениям, написал потрясающий роман «Обитель» и прекрасную повесть «Санька», в которой показывает, что путь нацболов ведет в никуда. У автора сценария «Географ глобус пропил» Алексея Иванова есть интересные исторические романы «Золото бунта» и «Сердце панны» в лучших традициях русской литературы. И потрясающий роман «Ненастье» о диаспоре бывших афганцев. Это история настоящей мужской дружбы, замешанной на крови, и о том, как в 90-е она выродилась в жестокий кровавый бандитизм. Я отношусь нормально к творчеству Сорокина и Пелевина. Но это не та литература, которая меня трогает.

Читая Сорокина, я слишком быстро догадываюсь, чем все закончится. Когда читаю Пелевина, мне кажется, если бы курнул, тоже так написал бы».

О женщинах

«Вчера встретился с тремя ребятами из Риги, они сидели в сигарной в моей гостинице. И вели дискуссию о женах, о том, что матриархат начинает мужчин давить. Я им сказал, что на всей территории бывшего СССР среди мололдежи в возрасте от 22 до 30 лет женщины побеждают с точки зрения стабильности и работоспособности. Им нужны «лабутены», нужна краска для волос, фитнес и деньги на все это, поэтому работают они больше, чем мужчины».

О счастье и любви

«В чем счастье? Это солнечный зайчик, которого невозможно словить. Это категория неопределимая. Все равно, что формула любви. Если она есть, Бог расскажет нам ее за 10 минут до конца света. Если мы узнаем раньше, любовь исчезнет».

О мечтах

«Артист не может не мечтать, пусть даже о смешном. Я мечтаю заработать денег на огромную яхту трансатлантическую, посадить в нее своих близких и пойти в кругосветку. Но отдаю себе отчет, что это дикая фантазия, и я через месяц плавания захотел бы на съемки.

А если серьезно, мечтаю, чтобы на моей родине бред прекратился и началась нормальная жизнь».

О воспитании детей

Если бы мне в 30 лет дали IPhone, не исключено, что я слег бы на неделю. А дети теперь с 2-3 лет новые технологии видят. Они будут совершенно другими. Их

пап и мам, которые сейчас тратят время в соцсетях, ждет страшное будущее. Их дети уже не будут сидеть в соцсетях, они будут гораздо круче. Но они поймут, что их мамы и папы - лохи.

Расскажу один из самых любимых моментов в моей жизни. Я отправил дочку-семиклассницу к маме на Украину отвезти мобильный телефон. И получил от нее такой текст: «Успокойся папа, я читаю «Идиота» уже не за велосипед».