Журналисты "Нашей Нивы" поговорили с Валерией Эйсмонт - она работала старшим инспектором прокуратуры Минска, но после событий августа 2020 года не выдержала и уволилась. В ее обязанности входила регистрация жалоб на действия милиции.
"Сказать, что их было много - не сказать ничего. Я читала эти подробности, у меня не шли на работу ноги". К тому же начальство намекало, что она встречается "не с тем парнем". Парень - политзаключенный Евгений Юшкевич. Бывший следователь прокуратуры, который ушел в IT. После августовских событий он организовал проект bychange по переобучению силовиков и госслужащих, потерявших работу из-за своей гражданской позиции. В ноябре прошлого года его арестовали в первый раз, затем, после небольшого периода на свободе - во второй.
- Как вы познакомились?
- Евгений нашел меня в соцсетях. Подписался, следил, перекидывались парой слов, мол, он меня видел в прокуратуре, когда еще служил. А потом как-то из отпуска в Сербии прислал на работу открытку с комплиментом и не подписался, но я поняла, что это он. Ну и мы как-то ближе начали дружить, стали видеться каждый день.
- Чем покорил?
- Интересный человек, сильный, храбрый. Он умеет поразить, к нему тянет. Он всегда на стороне правды… Да и невозможно сказать, за что ты человека любишь. Любишь - и всё тут.
Жили самой обычной жизнью. Работали, любили, планировали будущее. Мы и две наши собаки.
- Предложение не делал?
- Нет. Но пусть попробует не сделать предложение, когда второй раз выйдет из СИЗО!
- Говорили ли о нем в прокуратуре?
- Мне намекали, что я не с тем человеком дружу. Но, конечно, ощущение было, что что-то здесь не так. Я же вижу его каждый день. Я же его знаю. А то, о чем "предупреждают" - это воспаленные фантазии. Я рассказала об этом Жене, на что он мне ответил: "О твоей работе слышать ничего не хочу, спрошу - ударишь".
- Почему ушли из прокуратуры?
- В прошлом году я получила диплом, планировала аттестовываться, но летом "что-то пошло не так". Я работала с документами - регистрировала жалобы на действия милиции. Сказать, что их было много - не сказать ничего. Я читала эти подробности, у меня не шли на работу ноги. И тоже, зачем такая работа, где нужно выбирать, с кем общаться, а с кем нет? Женя меня вдохновил своим примером, и я записалась на курсы IT. Из прокуратуры уволилась, отпустили без проблем.
- Сейчас в IT работаете?
- Я переучилась на бизнес-анализ и стажируюсь.
- А вы, кстати, не родственница тех самых Эйсмонтов?
- Нет, просто фамилии совпадают.
- В вашем Instagram много собак. Это совместное хобби?
- Собаки его, это хаски Якут и дратхаар Хант. Но я прикипела и отношусь к ним как к детям. Мы живем с Якутом в доме в Минске. Другая собака у дрессировщика. Тут же какие-то вечно проблемы, беготня, а у собаки пропадают охотничьи навыки. Надо все равно заниматься собакой, несмотря на всё. Поэтому отдали на дрессировку.
Я тоже на днях получила охотничье удостоверение. Так что Женины увлечения я разделила.
- Вас тоже задерживали, когда развивалась история с первым уголовным делом. Его выпустили - вас задержали. Как это было?
- Меня не задерживали, а допросили. Приехали с обыском, потом: "Проедемте с нами". Потом - я в КГБ, а потом - в следствии.
- Успели пожалеть, с кем связались?
- Да нет. Евгений всегда говорил, что в нашей стране кого угодно могут задержать на трое суток. Я смеялась, мол, ну нельзя же просто так задержать человека, возбудить дело просто так. Но когда эти процессы в стране обострились, то розовые очки, конечно, упали. А насчет задержаний я понимала, что ни мне, ни Жене скрывать нечего. Хотя эмоциональный шок, конечно, был: я не знала, как себя вести в такой ситуации.
- Так, может, уже рекомендации составите для тех женщин, чьих парней и мужей забирают?
- Надо чем-то заниматься, погружаться в работу, не сидеть без дела. Работать и работать. Я когда сяду отдохнуть, возьму в руки телефон, начинает накрывать. Поэтому стараюсь быть в движении, тогда и день скорее проходит.
- Кто сейчас вас поддерживает?
- Со всех возможных сторон поддержка, сопереживание. И мне, и его семье. Говорят, что человек чести, о нем никто не говорит плохо, из него никогда не сделают в глазах общества того, кем его хотят представить. Это человек правды, а таких людей всегда уважают.
- Бывшие сослуживцы его поддерживают?
- Нет. Наверное, внутри они солидарны, но не проявляют, потому что боятся.
- А ваши бывшие коллеги?
- Нет.
- Почему? Вы же работали вместе.
- На самом деле мои коллеги очень хорошо ко мне относились, я их любила, всех абсолютно, меня вечно награждали, повышали. Ну а сейчас такая ситуация - даже строчку боятся написать.
- Когда это все закончится?
- Да хочется, чтобы поскорее закончилось, очень непросто жить, когда не планируешь дольше чем на день. Этого мне хочется как человеку. Позавчера я еще думала, что дело закроют, а они новое заводят.
- После того как Евгений первый раз вышел из СИЗО, от сердца отлегло?
- Были такие мысли, но Женя говорил, что это не всё и что расслабляться не стоит.
- Сколько морально готовы его ждать?
- Я его не брошу.
- А как поддерживать политзаключенных?
- После того как Женя первый раз вышел из СИЗО, рассказывал, как приятно получать кипы писем. Тех, кто за решеткой и лишен социального контакта, думаю, накрывают такие минуты, когда кажется, что ты один. А поддержка извне, от знакомых и незнакомых, сильно мотивирует и дает силы. Так что главная вещь, которая поддержит и его, и остальных - это письма. Им важно понимать, что о них помнят.
